Карина встала с табуретки, собираясь уходить, но в это время всё вокруг стало на глазах преображаться. Высохшие палки и ветки ожили и диковинным образом превратились в пышные сочно-зелёные растения. Кухня приобрела жилой и ухоженный вид. Даже занавески на окнах появились. «А ведь когда мама была жива, у нас в кухне висели именно эти голубые шторы!» – вспомнила она.
Но на этом сюрпризы не кончились. Вошёл папа! Она заплакала от счастья, бросилась к нему, стала обнимать. Целовала, гладила по волосам, никак не хотела отпускать от себя.
– Пап, как ты там? – то смеясь, то всхлипывая, спрашивала Карина.
– Отлично, дочь! – со своей неподражаемой интонацией отвечал отец. Он казался умиротворённым и спокойным.
– Смотри, как здесь хорошо! Ты что, теперь тут живёшь? – осенило её.
Он засмеялся и ничего не ответил.
– А есть жизнь после смерти? – вдруг сорвалось с языка.
– Ты же теперь и сама видишь, что есть.
– Пап, мне надо так много тебе рассказать! Ты же не уйдёшь?
– Не уйду, не уйду, говори!
Карина рассказала отцу всё, что так и не смогла поведать раньше. Торопясь и глотая слова, просила прощения, объясняла, почему ей так не нравится Азалия, жаловалась на то, как вдова ведёт себя сейчас. Папа задумчиво смотрел, внимательно слушал, кивал. А потом взял её лицо в ладони, глянул в глаза и сказал:
– Перестань об этом думать, дочь. Я давно всё знаю. И это не имеет никакого значения. Это не важно, понимаешь?
– Ты с мамой? – тихо спросила она.
– С мамой, – ответил он, – не волнуйся и не плачь.
Внезапно всё пропало, и Карина проснулась. Было серое, унылое утро. Будильник и не думал звенеть, на часах – шесть пятнадцать. Она повернулась на другой бок, закрыла глаза и принялась вспоминать свой удивительный сон.
Однако что-то мешало, что-то было не так. Окончательно стряхнув с себя ошмётки сна, поняла: ладони были липкими и немного болели. Она выпростала их из-под одеяла и поднесла к глазам. Присмотревшись, не сдержалась и вскрикнула. Рывком откинула одеяло и села в кровати.
Руки были в крови. Бельё – наволочка, пододеяльник, простыня – тоже.
– Мамочка, – прошептала Карина, – что это?
Она ничего не понимала. Откуда столько крови? Спокойно, спокойно, видимо, просто порезалась. Но обо что?! Постаравшись не впадать в панику, сделала глубокий вдох и снова внимательно взглянула на свои израненные руки.
Они были сплошь покрыты ровными, довольно глубокими порезами. Горизонтальные полоски тонкой частой сеткой перечёркивали поверхность ладоней и спускались к запястьям. Карину замутило: похоже, была перерезана вена! «Успокойся, – приказала она себе, – порез совсем не глубокий!»
Но если бы рана была глубже, она могла истечь кровью и умереть во сне! Как такое могло случиться? Разве можно перерезать себе вены и не знать об этом? Что с ней творится, что?
Карина вскочила и помчалась в ванную. Захлопнула за собой дверь, принялась рыться в аптечке. Включила воду и стала смывать кровь с рук. Трясущимися непослушными руками кое-как наложила повязку. Выпила две таблетки обезболивающего: ладони дёргало всё сильнее.
Минут через десять выползла из ванны, побрела к себе в комнату. Голова кружилась, ноги были слабыми и непослушными. Только бы Азалия не вышла!
Ничего, Бог миловал…
У себя она первым делом свернула комом и бросила в угол комнаты покрытое бурыми пятнами бельё. Надо бы застирать холодной водой, когда мачеха уйдёт на работу. Карина села на кровать, посмотрела на свои наспех забинтованные руки и подумала: «А если эта дрянь пронюхает о том, что случилось?»
Хорошо, допустим, от неё и удастся скрыть. А в институте? Только-только забылась история в деканате, Ирка понемногу отошла от случая в кинотеатре. Хотя и сейчас нет-нет, да и глянет вопросительно, с опаской. А уж если заподозрит, что Карина пыталась покончить с собой!..
Она вскочила и закружила по комнате. Итак, что мы имеем? Комната была заперта изнутри на задвижку. Никто (речь, разумеется, шла об Азалии!) проникнуть сюда и изрезать ей руки не мог. Да и потом, она почувствовала бы боль! Несмотря на успокоительное, без которого уже просто не могла, спала Карина чутко.
Успокоительное… Может, это побочный эффект? Что-то вроде лунатизма? Она полезла в сумку, схватила инструкцию и стала вчитываться в мудрёные медицинские термины.
Не вызывает привыкания – ну, с этим можно и поспорить. Но продаётся без рецепта, ни в каких списках не значится. Нет, таблетки ни при чём. Хотя с ними пора заканчивать. Не хватало превратиться в наркоманку.