— А что обычно делают, когда ломаются стены? — в тон мне спросил эльф.
— Риторический вопрос….
— Для начала нужно измерить размеры "бедствия". Потом пойти в лес и принести хорошее дерево, обработать его, а затем укрепить с помощь магии, — невозмутимо перечислил эльф.
— Ты издеваешься?! Я же девушка! Я не должна таскать бревна!
— Девушки не делают таких очаровательных дыр в стенах. Ты — маг, и будь любезна отвечать за свои поступки.
Я стиснула зубы и отправилась на улицу.
Эльф помог выбрать нужное дерево и проконтролировал, как я с помощью магии сделала из него "заплатку" для стены, попутно обучив новым заклинаниям. Это заняло не более часа, хотя я могла поклясться, что прошло не меньше трех.
— Самое сложное — это магическое укрепление. Видишь ли, твоя сила смела не только материальную стену, но и пробила здоровенную брешь в защите. На какое-то время я смог ее восстановить, но только на несколько дней.
— А что же могу сделать я? Из нас двоих — ты лучше владеешь магией.
Эльф утвердительно кивнул:
— Да. Но это совсем не значит, что тебе не нужно учиться. Для начала ты должна изучить ту защиту, которая уже была тут установлена, а потом сплести заклинание, которое по своей структуре не отличается от первоначального.
— Ты снова издеваешься?! — я растеряно смотрела на заделанную стену и пыталась понять, как воплотить в жизнь то, о чем говорил эльф.
Он окинул меня испытующим взглядом, будто оценивая.
— Знаешь, может, ты и права, не стоит тебе этого делать, а то еще разрушишь дом до основания.
Я хотела начать громко возмущаться, но вместо этого развернулась и пошла в другую спальню.
Измученная и обессиленная, я свалилась на кровать, не потрудившись даже раздеться.
Уже сквозь сон я слышала, как вернулся эльф и, раздевшись, лег рядом. Легкое щекочущее прикосновение к моей щеке заставило непроизвольно улыбнуться.
— Фрэн, может, ты разденешься?
Я удивленно распахнула глаза.
— В смысле?!
— В смысле, что ты в этой одежде только что занималась ремонтом, — явно наслаждаясь моей реакцией, ответил эльф бархатным шепотом. — А на кровати все же спят.
Я оттолкнула его руку и встала. Переодеться действительно было нужно. Только вот почему я снова чувствовала себя такой дурой?!
***
Несильная пощечина вернула меня из сладких грез на землю.
— Я говорю специально для тебя, и повторять не собираюсь.
Я вздохнула и снова опустила глаза в книгу:
— Я слушаю.
— Тогда повтори, что я сказал, — казалось, Наставник видит меня насквозь.
— Не иначе как читали мне очередную лекцию о морали, — буркнула я и получила очередную затрещину по своему многострадальному затылку.
— Не думай, что если ты выходишь замуж, то я позволю тебе халатно относиться к своим обязанностям.
Григориан отошел к окну и продолжил:
— Тебе не удастся овладеть этим заклинанием, если ты будешь рассеивать свое внимание на мелочи. Оно требует максимальной концентрации. Когда-нибудь это тебе обязательно пригодится, и ты будешь очень сильно сожалеть, что вместо того, чтобы тренироваться, пускала слюни в сторону своего вампира.
— Не драматизируйте, — сморщилась я. — Вы же прекрасно знаете, что я справлюсь. Это не так сложно, как вы говорите.
— В таком случае будь добра — продемонстрируй! — он резко обернулся и произнес неизвестное мне заклинание. Грубая волна силы отбросила меня в противоположный угол комнаты, добавив сверху тяжелым учебником по контр-заклинаниям силовых приемов.
— И это ты называешь красивым словом "справлюсь"? — послышался насмешливый голос Григориана. — Твоя самоуверенность просто поражает меня! Как можно быть настолько глупой?
— Если бы вы каждый раз не демонстрировали свое превосходство, а просто объясняли, то, возможно, у меня получалось бы намного лучше, — заметила я, вставая с груды хлама, еще минуту назад бывшей книгами и баночками.
— Если бы ты слушала объяснения, то я непременно последовал бы твоему совету. Но, к сожалению, тебе необходимо тесное общение с полом, стенами и потолком, чтобы понять, что это знать нужно!
— А если я однажды не встану? — язвительно спросила я, потирая ушибленные места.
— Я еще не окончательно выжил из ума, чтобы собственноручно тебя убить.
Я села за стол, стараясь не встречаться глазами с Наставником, и углубилась в чтение. Но замысловатые иероглифы древнего языка никак не складывались в слова, а те, в свою очередь, отказывались превращаться в связный текст. Загибая уголки пожелтевших от времени страниц, я упорно продолжала читать дальше, не желая вновь вызвать гнев Григориана.