— У вас настолько глубокая амнезия?
— Видимо, да. — Джон ненадолго задумался. — А что, мы давно наладили дружеские отношения с… как их? С маркабами.
— Точную дату вам проще посмотреть в учебнике истории. Но первым контактом для землян стали центавриане в прошлом веке. А после нашего с ними знакомства мы успешно начали осваивать космос, — не прекращая говорить, она начала обследовать Джона какими-то компактными медицинскими приборами, назначение которых он не очень хорошо себе представлял.
— А потом?
— Что — потом?
— После центавриан.
— О, ну, были и другие контакты, всего не упомнишь. Какие-то — мирные, какие-то — не очень. На сегодняшний день я могу назвать вам около двух десятков рас, к лечению которых нас готовили в институте.
— Вы шутите… — выдохнул Джон, прекрасно понимая, что она и не думала шутить, а вот он сейчас выглядит круглейшим из идиотов.
— Нисколько. После того, как мы выкупили у Центавра их технологии перемещения сквозь гиперпространство, мы очень быстро освоили космос, — тем временем продолжала медсестра.
— Как? — Джон уже перестал удивляться, но на всякий случай переспросил.
— Гиперпространство. Вы что, и этого не помните?
Он покачал головой.
— И про Земной Альянс, и про земные колонии — тоже?
— Не помню, — хмуро ответил он. — Кстати… м-м-м… Проксима-3 — это земная колония?
— Да, и не самая плохая. А что?
— Я вроде как оттуда. Но… нет, не могу вспомнить, — Джон снова сокрушённо покачал головой, понимая, что он забыл не только своё прошлое, но и прошлое своей цивилизации.
— Как человек могу дать вам совет: не реагируйте так бурно на местное население, вас могут неправильно понять. И освежите знания по истории… Вы как будто проспали лет двести.
— Надеюсь, что это не так. Кстати, а кому принадлежит «Вавилон»?
— Земному Альянсу, — понимающе улыбнулась девушка.
— Раз мы на пятом, тогда где остальные четыре? В других секторах галактики?
— М-м-м-м, на самом деле — нет. Остальные четыре не дожили до дня своего открытия. Три — из-за диверсий, а один просто куда-то пропал.
— Пропал?
— Да, исчез, как будто его никогда и не существовало.
— Как может просто исчезнуть космическая станция?
— Не знаю, но эта как-то умудрилась, — сестра Дженкенс отвлеклась от разговора и внимательно посмотрела на монитор, сравнивая медицинские показатели и снова хмурясь.
— Как странно…
— Что? Что именно?
— Нет, ничего, в крови ни капли алкоголя или других веществ, ничего особенного… И в этом-то странность. Вы абсолютно здоровы, — она в молчаливом изумлении уставилась на Джона, а Джон на неё. Через некоторое время она всё же нарушила молчание:
— Знаете, мне кажется, вам необходимо обратиться к нашему главному врачу, доктору Франклину, в медицинский отсек в Синим секторе. Я оставлю им сообщение, чтобы они ждали вас завтра утром. В 10 часов.
— То есть причину моей амнезии вы назвать не можете?..
— К сожалению, здесь нужна комплексная томограмма и углублённое изучение состояния вашего головного мозга… — она теперь выглядела несколько растерянной и озадаченной.
Джон встал с кушетки, натянул рубашку и куртку, рассеянно кивая медсестре в ответ.
— Да?.. Ну что ж… Хорошо… Я зайду к вашему главврачу.
Всю обратную дорогу Джон был крайне задумчив. «Как я мог не помнить того, что мы уже почти полтора века дружим с инопланетянами? Летаем через гиперпространство? А где, ты думал, находится Проксима-3? И как ты оказался на космической станции, которая наверняка в нескольких световых годах от Земли?»
Джон резко остановился и поднял голову, поймав себя на мысли о том, что он об этом просто не думал… Не думал, не брал в голову, откладывал размышления над этим вопросом на потом, ограничиваясь более локальными. Но ведь если задуматься, то да… Ничего удивительного нет ни в технике гиперпространственного перехода, ни в других расах! Как и в случае с отзывчивым компьютером. Все эти технические и дипломатические достижения были неотъемлемой частью его жизни до потери памяти. Как он мог их забыть?
На Джона накатил сильнейший приступ паники. Он поёжился, как от холода и потёр лоб слегка трясущейся рукой. Там, внутри его головы кто-то (или что-то?) запер все двери, ведущие в глубины его памяти. Бесконечное количество дверей, за которыми скрывалось его детство, юность, возможно даже первая любовь, знания об окружающем мире, которые он накопил за свою жизнь, его собственный опыт. Всё это было недоступно для Джона до тех пор, пока он не приоткрывал одну из этих дверей, как это сделал сейчас. Какие-то двери в его памяти, он был уверен в этом, останутся закрытыми до тех пор, пока он не найдёт к ним ключа, а какие-то можно распахнуть одним погружением в соответствующую среду.