– Нет, спасибо. Перейдем сразу к делу. Итак. Две недели назад я получил указание от самого герцога: счета, на которых к его подписи будет добавлена буква «Д», надлежит складывать в отдельную папку, на которой рукой его светлости написано «Джек».
– Так, дальше. Пока я не понимаю, что здесь интересного.
– Так я же говорю! – азартно воскликнул человек. – Буквально сегодня я принес ему на подпись очередной отчет. Герцог распекал командира одной из групп своей гвардии, наиболее доверенного, с которым общается больше, чем с другими, и обычно с глазу на глаз. Так вот герцог сказал, дословно: «Мне наплевать, сколько черни вы порешили. Я плачу достаточно, чтобы не интересоваться мелочами. Меня интересует лишь, когда вы будете готовы к устранению моих врагов. Операция «Джек» должна завершиться не позднее, чем через три месяца, иначе нам в любом случае не сносить голов – новым фаворитам мы с тобой живыми не нужны». К сожалению, ответа я уже не услышал, надо было уходить.
– А вот это уже серьезно. Значит, его светлость перешел к решительным действиям. Известно что-нибудь об этой операции?
– Немного. Если она связана с той самой папкой, а Фицуильям любит давать своим делишкам таинственные названия, то могу сказать, что в нее подшиваются счета на просто огромные суммы. Вот, смотрите. – Он передал исписанный аккуратным почерком листок.
– Действительно, впечатляет. А что это за отметки: «Л», «Г» и «М»?
– Это получатели. «Л» – глава лондонского отделения Лунной палаты, которое занимается в основном хозяйственными вопросами. «Г» – личная гвардия, точнее, тот самый сегодняшний собеседник герцога. А вот кто такой «М», мне неизвестно. Из разговоров герцога понял только, что маг, выпускник академии Морле.
Париж. Королевский дворец. Зал заседаний Королевского Совета
– Его величество король Галлии!
Все присутствующие взмахнули широкополыми, украшенными яркими страусовыми и фазаньими перьями шляпами, склонили головы перед покрытыми тончайшим золотым узором белоснежными дверьми. Сейчас они распахнутся, и в зал степенно, как и положено монарху великой страны, войдет сам его величество король Эдвард IV. Молодой человек, не так давно перешагнувший двадцатилетний рубеж.
А эти взрослые, в основном убеленные сединами мужчины останутся в поклоне до тех пор, пока король не займет свое место на троне и не изволит поздороваться. Лишь тогда можно поднять головы и сесть. Каждый – на определенное ему место. Шляпы должны оставаться в руках.
Так уже более века начинаются заседания Королевского Совета – главного органа управления страной, без одобрения которого его величество не подписывает ни одного хоть сколько-нибудь значимого документа.
Впрочем, в последнее время роль Совета все чаще сводится к одобрению королевских решений, что породило при дворе весьма ехидные сплетни. Мол, господа советчики только и могут, что согласно кивать. Даже прозвище совсем недавно прозвучало: «болванчики». Негромко прозвучало, сквозняком пролетев по гостиным некоторых богатых домов, владельцы которых старались держаться поближе к герцогу Клермонскому, младшему брату его величества.
Теперь пропало. Намертво. А господа члены Совета остались. Почти все тридцать девять человек. Лишь четыре кресла в этом просторном зале остались незанятыми. Но это ненадолго – решение о новых конфидентах уже принято, осталось дождаться его оглашения. Может быть, уже сегодня.
Такие или, может быть, почти такие мысли промелькнули в непокрытых головах собравшихся, а церемония тем временем началась. Строго по протоколу… нет, все же почти строго.
Его величество буквально ворвался в зал, лишь взмахом руки поприветствовав присутствующих. Сам, смешно подпрыгнув, сел на высокое кресло, начисто проигнорировав специальную подставку. Почти по-детски поболтал ногами, потом вновь вскочил. В другой ситуации и у другой аудитории это могло вызвать смешки.
Увидев, что присутствующие, не желая сидеть при стоящем монархе, остались на ногах, нервно махнул рукой.
– Садитесь, господа. Мне же позвольте говорить стоя. После недавних событий так я чувствую себя спокойней. Знаю, что это недостойная короля слабость, но, надеюсь, в кругу верных соратников я могу наплевать на некоторые условности?
Вопрос откровенно не требовал ответа, поэтому присутствующие лишь улыбнулись. Все они действительно входили в ближний круг Эдварда IV, но лишний раз услышать об этом было приятно. Хотя… четыре пустующих кресла четко указывали на существование исключений.
Его величество сделал несколько энергичных шагов по залу, лишь после этого продолжил: