— Сержант Елисей! — Не глядя окликнул я младшего офицера.
— Я! — Устало отозвался он.
— Доложить о потерях в отряде.
— Рядового Бориса не досчитались. — Понурив голову, выдавил он. Я хорошо помнил того паренька. Какими-то особыми талантами он не отличался, однако, как и остальные, был трудолюбивым, готовым на всё солдатом. Тонкая спица вонзилась в сердце тяжестью потери. Нет, нельзя сейчас расслабляться!
— Сержант Фëдор! — Тишина стала мне ответом. — Сержант Фëдор! — Вновь негромко но настоятельно проговорил я, пытаясь глазами в темноте найти знакомый силуэт.
— Командир… — Обратился ко мне Иван. — Фëдор рядом со мной был, когда мы из оврага рванули. Это его лошадь тогда замертво упала. — Было заметно, как с каждым словом лейтенанту становится всё тяжелее говорить. И мне тоже вдруг стало не по себе. Мне тяжело было терять рядовых, но сейчас я лишился сержанта. Больше, чем Фëдора, я знал только Ивана. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям. Сейчас важно этих людей сберечь, а уже потом…
— Десяток, слушай мою команду! — Собравшись с духом, пробасил я. — Встаём лагерем без огня до подхода готовивших ловушки полковых. До этого момента один человек занимает пост у дороги. Я заступаю первым. Сохранять тишину. Приказ понятен?
— Так точно! — Слитно, но меланхолично отозвался отряд.
Я стал следить за дорогой, ведущей на юг. Точнее следили лишь мои глаза, потому как голова в этот момент не могла сконцентрироваться на одной мысли. Все они роились единой кучей, как в день, когда я попал сюда, в этот мир. Я не заметил, как в суматохе всех этих мыслей по щеке вдруг скатилась одинокая слезинка. Опомнившись, я смахнул её рукой и, глубоко вздохнув, принял решение собраться. В конце концов, я командир диверсионного отряда или кто?! Вдруг из-за поворота показался отряд из полутора десятков всадников. Я прижался к земле, наблюдая за ними. Они, похоже, о чём-то негромко и односложно говорили. Однако когда эта кавалькада приблизилась ко мне, я понял, что говорят не они, а только один из них. И негромко, озираясь по сторонам, повторяет одно и то же слово.
— Ястреб! — Разнеслось недалеко. — Ястреб! — После недолгой паузы снова, не столько крикнул, сколько громко сказал он.
— Звезда! — Радостно выкрикнул я, поднимаясь с земли.
Как оказалось, из всего отряда силовой поддержки, что я взял с собой, уцелело лишь пятнадцать человек. При этом боеспособных из них оказалось лишь девять. Слишком уж большие силы противник выделил на погоню за нарушителями ночного спокойствия. Объединившись, мы выдвинулись на последний марш бросок, протяжённостью в почти десять километров.
Интерлюдия. Максим.
Я уже не знаю сколько точно мы пашем на этом импровизированном плацдарме на берегу небольшой, десять шириной речушки, но земли мы переворошили уж очень изрядно. Сама река хоть и не была широкой, почти по всей длине имела внушительную глубину и только здесь её можно было перейти относительно спокойно — будучи по пояс в воде. Сам берег без единой травинки начинался метрах в пятнадцати от воды, а значит между нами и противником в момент первого зрительного контакта будет около сорока метров. Ну, может чуть больше за счёт разницы высот в нашу пользу.
Сотня человек не покладая рук несколько часов готовит оборонительные позиции. Не знаю, как в двадцать первом, но в шестнадцатом веке это уж точно что-то с чем-то.
— Четвëртая группа, хорош прохлаждаться, помогите второй группе в ельнике! — Я носился по всем позициям, отдавая распоряжения.
— Командир, куда ставить? — Здоровый мужик лет сорока с густой бородой, с какой-то невероятной лëгкостью держащий на плече крупное, килограммов семьдесят бревно, ходил за мной, держа мой темп, почти бежал.
— Седьмая группа — на южную позицию! Займитесь маскировкой орудия! — По обеим сторонам дороги мы возвели некое подобие земляных бастионов, что-то вроде редутов. Причём с той стороны, откуда должен был появиться враг, эти позиции выглядели как два холмика, всё так же покрытые желтеющей травой, как и вся местность кругом. С тыла же всё это напоминало средневековую крепостную стену в разрезе, с тыльной стороны усиленную рядом брëвен. Два яруса позиций: для ведения стрельбы стоя на земле и находясь в окопе. Линии траншей находились перед «стенами» и были тщательно прикрыты травой. Из окопов можно было быстро перебраться в пределы укрепления по небольшим тоннелям под стенами. Отдельная ямка для орудия скромно выделялась по середине южного укрепления, которое, из-за особенности ландшафта, пришлось делать значительно больше северного. Сама пушка по моему личному указанию была доставлена сюда на несколько часов позже основной группы стройбата. Да, Саша не просил об этом, но всё же пушка должна выиграть для нас достаточно времени. Подтянуть бы сюда всю батарею, да жалко оставлять противнику столько добра.