Отряд противника, по всей видимости передовой, состоял всего из двух дюжин человек самой разной экипировки. От красивых кирасиров до не очень-то красивых, больше напоминающих пастухов, конных застрельщиков. Ну и солянка сборная в армии у шведского короля! Я решил не дожидаться, пока столь неопасный отряд активирует драгоценные ловушки.
— Лучники! — Не заботясь о конспирации, выкрикнул я. Шум семи десятков(мои гвардейцы-арбалетчики не в счёт) натянутых разом тетив заставил отряд разведчиков резко остановиться. Они заозирались, но не смогли заметить никакой видимой опасности. — Бей! — О, как же прекрасен звук разом вырвавшихся из луков десятков стрел, устремившихся к противнику! Звуки, издаваемые целями уже не столь приятны, но так же будоражат кровь и рассудок. Больше половины всадников, подобно ëжикам утыканными стрелами, повалились замертво, в основном вместе со своими скакунами. Остальная же, меньшая часть с такой резвой быстротой припустила назад, что, казалось, их лошади скоро издохнут от интенсивных ударов шпорами. — Каждый второй! — Отдал я новомодную команду, лишь недавно внедренную в ограниченную практику. Вдвое меньше, чем в первый раз стрел легли на луки и тут же получили невероятный запас потенциальной энергии. — Бей! — И вновь многочисленное тренькание и свист уходящих снарядов. И вновь множество пронзительных криков известили меня об успешной практике залповой стрельбы даже из такого непрактичного, на мой взгляд, оружия, как лук.
После второго залпа способных к сопротивлению или хотя бы к бегству врагов не осталось. Несколько кирасиров, чьи нагрудники приняли на себя основной импульс энергии, еле слышно подавали голоса. Кто-то оказался придавлен собственным скакуном, а кто-то просто пережил попадание стрелы, неудачно выпав из седла.
— Первый, второй, третий десятки — соберите стрелы и лошадей! Четвёртый, пятый — прикройте их! — Позиции махом опустели, а более полусотни человек организованно двинулись выполнять приказ. Это первый и последний раз, когда нам дают вот так вот поживиться трофеями. Сейчас подойдёт основная масса и начнётся такой цирк с конями…
Интерлюдия. Король Олаф. Через пятнадцать минут после первого боестолкновения.
— Мой король, эти русские организовали серьëзную земляную фортификацию возле единственного на участке брода. — Единственный оставшийся генерал, с заметной дрожью в голосе тыкал в карту этих богом забытых мест, добыть которую удалось лишь очень большой ценой. — Мы потеряли уже пол сотни человек, пытаясь прощупать их оборону. Похоже, тот, кто всё это придумал — настоящий оборонный гений!
— Прямо-таки гений? У русских? — Я вспомнил, как совсем недавно этот же генерал принижал достоинства «дикарей с востока».
— Э-э… Ну, может они наняли кого-то из Европы… Но это не важно! Вы посмотрите: перекрёстный огонь, грамотная маскировка, ловушки по периметру. — Вдруг на том берегу что-то глухо ухнуло и в полусотне метров от нашей палатки со свистом грянуло ядро, судя по всему зацепив в полëте нескольких воинов. — О, ещё и артиллерийская позиция! — Восхищённо произнёс генерал. Я грозно зыркнул в его сторону и вновь склонился над картой.
— Похоже, они хотят переправить армию по мосту. — Я ткнул пальцем в условное обозначение переправы через широкую реку. Тут уж простым бродом не отделаешься. — А как переправятся — взорвут мост. Это очевидно, я бы и сам так сделал. Если им это удастся — они смогут оторваться от нас на несколько дней, которые мы потратим на поиски другого моста. А если хотя бы тысяча русских закроется в Новгороде — мы без артиллерии завязнем в нём до зимы! — Я представил последствия такого исхода и даже непроизвольно поëжился. — Готовьте кирасиров, генерал.
— Но их после этой ночи осталось всего двести с небольшим всадников! — Возмутился в ответ выходец из Норвегии. Я взял его за грудки и сквозь зубы проговорил.
— Мы не можем терять ни минуты. Собирайте всадников и разметайте эти шалаши, покрытые травой к чëртовой бабушке! В усиление оставляю вам две сотни Стокгольмского ополчения и пол сотни хускарлов личной гвардии.
— А вы? — Испуганно просипел он.