На каждом из арбалетов было принято решение высекать на прикладе три основных параметра: на правой стороне производственный номер и название, на левой — изготовитель. А именно: «Оружейная мануфактура Борки». Такой ход, как мне кажется, должен стать поводом для дополнительной, пусть и не очень весомой, наценки и, конечно, рекламы. Ничего сложного в написании этих данных не было, ведь приклад, наличие которого само по себе было уникальным решением, относительно других самострелов, был обит телячьей кожей. Да, лишний пафос, но мы ведь делаем в первую очередь качественный товар. Сам же арбалет было решено делать несколько меньшим в размерах. Пришлось пожертвовать частью мощности, зато заметно возрасли мобильность и надëжность оружия.
Самым долгими и муторным, но при этом низкоквалифицированным был труд в первом цеху, где из дерева в ручную вытачивались основы для будущих самострелов. Тихон носился по цеху как угорелый и, что интересно, в миг помолодевший, раздавая оплеухи и, значительно реже, устные указания. Хвалить же кого-то он мог лишь в исключительных случаях.
Во втором помещении, под чутким руководством Жака и иногда Генриха, в заготовку вживался спусковой механизм и железная дуга с колодкой. Тут я решил сэкономить и вместо классического спускового крючка указал ставить простой рычажок длинной сантиметров десять. Нажимать на такой нужно сильнее, однако делать этот вариант дешевле, да и лишний предохранитель не помешает.
В третьем цеху выполнялась самая простая, относительно других, работа. Женщины и дети производили тетивы, а мужчины натягивали их на уже фактически готовые арбалеты. За счёт того, что все дуги выполнялись идентичными, тетивы так же производились по стандарту. Вообще стандартизация производства — ключ к успеху. По этой причине сегодня, когда на мануфактуре трудилось уже больше полусотни человек, сорок из них пыхтели в первом цеху.
Пригодился и конвейер, ведь трафик по нему рос соразмерно опыту и количеству рабочих. Появлялись новые, более удобные инструменты, люди набивали руку. Процент брака неуклонно падал. Сегодня вечером уже целых девятнадцать арбалетов сошли с конвейера. Это при том, что при желании можно расширить штат рабочих как минимум вдвое.
Такой результат был бы недостижим, если бы я не ввёл двенадцатичасовой рабочий день. Людям был доступен лишь получасовой перерыв на обед и три десятиминутных перекура. В остальное время все работали не покладая рук. Но этот ход лишь под призмой гуманизма моего времени кажется жестоким. Здесь же люди были даже благодарны таким условиям. Народ здесь впервые познакомился с вольнонаёмным трудом и с большим удовольствием работал на первой в округе мануфактуре.
Однако и оплата труда не заставляла себя ждать. Дабы не плодить халтурщиков, жалование выдавалось строго соразмерно труду. Закончил единицу товара — отметился у нужного человека — вернулся к работе. Минимум лишних движений, больше работы. А если больше работы, то больше и производство и заработная плата и благосостояние рабочих.
Черт, я начал мыслить как капиталист. А разве это плохо? Ведь о людях я, как ни крути, забочусь. Двенадцать часов по местным мерка, да ещё и за сдельную плату — это невероятно выгодное предложение, а изменëнная налоговая система позволяла не волноваться о возможном голоде, который мог возникнуть от того, что крестьяне отрываются от своей земли.
Сегодня, в субботу, было принято решение дать людям выходной. Всё лишь потому, что у нас закончились материалы. Кузнец не успевал ковать дуги и, что более важно и сложно для него — механизмы спуска. Работа не столько сложная, сколько мелкая и долгая. А чтобы убрать эту яму в производстве — нужно кузнеца посадить в мануфактуру, а в идеале не одного, а с помощниками.
С этой целью, загрузив три десятка мало отличимых друг от друга арбалетов, я, с небольшим сопровождением, вновь направился в Новгород. Пришло время получить свой первый доход от мануфактуры.
Гуляя между ларьками и прилавками, предлагающими огромный ассортимент, я всюду предлагал свой товар. В комплекте к каждому арбалету я прилагал и два болта. В подарок, так сказать. В основном люди отказывались, ведь оружие это, опять же, не в ходу у местных. Однако были и те, кто выкупал у меня то один самострел, а то и целую партию. Вторые все как один удивлялись идентичности арбалетов. Ещё бы, ведь все они сделаны из составных частей. Отдельно приклад, отдельно ложе и так далее по списку.
Половину с трудом вырученных денег с не всегда выгодных сделок, я сразу же отложил. Вторую же половину готов был потратить. Сейчас растущая мануфактура требовала усиления. В первую очередь — в живом ресурсе. По этой причине я направился в самую нелюбимую мною часть рынка. В место, где торговали рабами. Завершающаяся война на севере стимулировала рабский рынок, а потому на нём сейчас можно было найти множество не так давно свободных людей.