— То, что языка он нашенского не разумеет, это понятно. — Махнул рукой Астафий. — Но вот как этот парень с молотом работает — только подивиться можно! Да у меня отец так в лучшие годы с инструментом не обходился! Чувствует он металл, не иначе. Да ещё в последние дни всю печь мою ругать навадился. Понимаю я его худо, но как понял, мала она, да жара много не даёт. Уж не ведаю, как у них на юге куют, но отец говорил, что уклад самый добрый издревле от туда идёт. — И снова я вношу заметку в свою голову, одну из множества ранее внесённых. Минад, так звали чернокожего парня, он ведь из Персии, если верить работорговцу. А если он знает что-то о доменных печах, значит нужно выжать из этой информации максимум.
— Спасибо, Астафий, ты мне очень полезные вещи донëс. — Я хлопнул по плечу кузнеца, пожимая тому сильную руку. — А к Минаду прислушивайся, он и вправду кузнец толковый.
Хоть день сегодня и выходной, но тянулся он невероятно долго и мучительно. Казалось, сегодня вся деревня говлрила со мной раза три, не меньше. И все на разные темы. В общем, к концу дня голова нещадно гудела и стоило мне опустить её на кровать, как мозг тут же прожал аварийное выключение и я отправился на внеплановую перезагрузку.
Но даже во сне я видел своё бремя, которое я же так опрометчиво взял на себя. Мне снилось многое, от головокружительного успеха, до полного краха. Не помню, сколько раз я просыпался, но когда мне в голову наконец забралась на первый взгляд гениальная идея, я соскочил как ужаленный и с полными безумством глазами влетел в комнату к Максиму.
— Какого хрена, Саня? Если мы не горим и нас не напали, я не встану! — Уверенно заявил он. Впрочем, это не помешало мне самостоятельно поднять бедолагу и уже через минуту мы вдвоём сидели за столом при свете единственной свечки. Я — безумный и заряженный, он — злой и сонный.
— План капкан, Макс! Смотри: в следующем году берём треть всех крестьянских подворий, им передаëм землю на правом берегу, весь скот и всё для хозяйства, проводим аграрную реформу, осваивая и засеивая целину на юге. Таким образом, малая часть, сосредоченная на сельском хозяйстве, формирует колхоз, который кормит производственную массу. — Я, тяжело дыша, опухшими глазами уставился на Максима.
— Это всё чертовски интересно. — Наконец заявил он. — Но напомни мне, почему эта идея не могла подождать до утра?
— Я… — И тут я стал приходить в себя. — Прости, Макс, я не знаю, что со мной. Всё как будто в каком-то тумане.
— Тебе нужно отдохнуть, — Уверенно заявил он. — Езжай в Новгород на неделю, отдхони, проведи пару матчей. Народ соскучился по ногомячу. В конце концов проведи время с Анной.
— Думаешь?
— Я уверен! Да и мне как-то не в кайф третий раз за неделю вот так соскакивать.
— А кто здесь будет всё это разгребать? — Задал я закономерный вопрос.
— Не волнуйся, совет справится, — Подмигнул мне Макс. — Составь список дел, которые нужно закончить на неделе и езжай себе спокойно.
— Да… Да, наверное ты прав. Спасибо, Макс. — Впервые за долгое время я почувствовал какое-то облегчение, как будто душа смогла наконец раскрыться в полной мере.
— И это, — Окликнул меня Максим, когда я уже стоял в дверях его комнаты. — Сестре лейтëхи твоего, Светлане, привет передавай от меня. — Максим смущëнно улыбнулся, а я, глубоко вздохнув, прикрыл массивную дверь. Отдохнуть. Да, пожалуй действительно стоит.
Глава 7. «Отпуск»
Семь дней отдыха. Семь дней беззаботного существования. Целая неделя. Вот, оказывается, чего мне не хватало всё это время. В понедельник утром я встал привычно рано и, как можно быстрее седлав коня, с глупой и беззаботной улыбкой на лице отправился в город. Мне настолько хотелось побыстрее отрешиться от всей этой монотонной и очень утомляющей работы, что даже завтракал я в седле скромным сухим пайком из походного рациона гвардейцев.
Конечно, двигаться в абсолютном одиночестве я не собирался. Для этого помимо отваги, нужно иметь, наверное, ещё и слабоумие. И пусть уровень преступности в окрестностях Новгорода был относительно низок, это не помешало мне объявить гвардейцам внеплановые учения, в которые главным образом входила организация моего эскорта до города.
Если не торопиться, то в прогулочном темпе до северной столицы России, на данный момент, можно добраться в среднем за час. И хоть это сравнительно не много, от монотонного цокота копыт и качки в седле, которых я вдоволь натерпелся во время летней компании, на меня начало накрывать острое и чертовски неприятное дежавю.
По приезде в Новгород, я первым делом направился в своё первое поместье, которое продолжало неплохо жить своей жизнью в моё отсутствие. Предусмотрительные и хозяйственные слуги, которых я поселил в казармах, некогда принадлежавших гвардейцам, отлично чувствовали себя, питаясь продуктами преимущественно собственного производства. Сами же гвардейцы на время моего сопровождения и охраны в процессе недельного отпуска, поселились в поместье, в котором до их заселения мрачно пустовали множество небольших, но уютных комнаток на первом этаже.