— Все прекрасно. — Улыбнулся я. — А ты сомневаешься?
— Не я, — Разом нахмурился он, — Мама.
— Так чего она не навестит ее? — В который раз удивился я ее упрямости. — Вроде пол версты пройти всего.
— Ты же знаешь, она на Софийскую сторону носа не сунет. — Напомнил Генрих о консервативных и русофобных взглядах своей матери. — Будь ее воля, она бы осталась в Кельне.
— Нельзя строить светлое будущее, живя в темном прошлом, — Осуждающе покачал головой я.
— Прошлое уходит раньше, — С какой-то странной, почти без сожаления, интонацией озвучил Генрих вроде бы очевидную истину.
Глава 7. «Посольство»
12 августа 1506 года. Новгород
.
Молодой дипломат, официальный посол и, по совместительству, барон Ливонского ордена, Иоганн фон Русдорф, сидя в своей карете, никак не мог оторваться от квадратного окошка, в котором ему открылся вид на большой город. Проживший большую часть своей жизни в Риге, убежденный католик и представить себе не мог, что где-то за пределами истинно верного, по его мнению, христианского мира, может быть нечто подобное. Конечно, архитектура города зачастую уступала своими изысками Рижским каменным строениям, однако Иогана восхитили отнюдь не приземистые русские избы посада за первой линией где-то деревянных, но в основном все же каменных стен. После грязных улочек прибалтийских городов и замков, которые дипломат знает наизусть и не менее грязных дорог Псковского княжества, через который пролегал путь всего немногочисленного посольства, Новгород прямо-таки сиял в глазах ливонского посла невиданной чистотой и убранством.
Иоганн, наконец найдя в себе силы оторваться от окна кареты, с горящими глазами прильнул к уху переводчика, чтобы тот скорее донес его вопрос до сидящего с ними в карете местного жителя, который, за некоторую плату, согласился поехать с ними, отвечая на их вопросы.
— Герр Русдорф иметь вопрос. — Непринужденно начал преклонных лет переводчик и капитан личного охранения важного посла в Новгород. — Почему в этом городе все есть так, — Он задумался, подбирая нужное слово. — Чисто? Нет запахов почему? — Коверкая до невозможного слова наконец закончил хмурый маршал ордена.
— Так что ж тут дивиться то? — Усмехнулся одетый пусть и небогато, но опрятно горожанин. — Князь ведь повелел все помои да отходы за город, на селитряницы да фермы свозить. По одной телеге на два десятка домов выделил. А ежели кто решит на улицу что выбросить, так того тут же городовые из полиции и… — Он незамысловато жестикулировал, давая понять, что ничего хорошего эти самые «городовые» не сделают, как вдруг увидел что-то за окном кареты и указал туда пальцем. — Ох ты, вона они!
Горожанин помахал рукой двум мужчинам с короткими копьями за спиной и небольшими деревянными дубинками на поясе. Кроме того, Иогана смутили ярко красные повязки на их плечах.
— Так вот они того негодяя под руки возьмут, да виру большую взыщут. А ежели тот чего пострашней натворит, так и на каторгу могут сослать. — Переводчик стал неспешно, подбирая слова, разъяснять послу все, что сказал местный. Дослушав, Иоганн мечтательно улыбнулся, дернул щекой и, буркнув себе под нос что-то вроде: «Нужно доложить магистру» — Стал судорожно записывать что-то на жестком листе бумаге. Вдруг он прервался, как будто его что-то осенило. Он вновь зашептал что-то на ухо переводчику, а тот уже привычно вслушивался в его речь с нейтральной физиономией.
— И это есть, — Маршал брезгливо кивнул в сторону удаляющихся полицейских. — Воины князя Новгорода? — Горожанин издал неопределенный звук удивления, смешанного со смехом, как бы намекая на неразумность высказывания невежественного немца и снисходительно отвел глаза.
— Господин, да что ж вы мелете то? — Усмехнулся он. — Маршал с бароном переглянулись, не понимая, с чем связана такая реакция на, казалось бы, обычный вопрос. — Это ж городовые! Князь наш их из бывших полковых набрал, да из дворян и вотчинников, которые его воле противиться не стали. Они почитай что город и не покидают. То пожары заливают, то колодцы роют. Но в основном, конечно, порядок да убранство города сохраняют. За то и свой кошт от государя имеют, порой не хуже, чем фактурные рабочие.
Услышав знакомое, происходящее от латинского, слово «фактура», барон, до того внимательно рассматривающий тянущуюся к небу белоснежную православную часовню, встрепенулся и с особым интересном выслушал перевод столь же заинтригованного маршала-переводчика.
— Мы правильно понимать, — Подбирая слова и коверкая ударения, вновь заговорил помощник барона. — Что эти вот «фактуры», это есть место… Ремесла?