Они уже почти дошли до высоких ворот, которые охраняли два солдата в серых мундирах с ружьями, как вдруг за спиной вновь послышался топот множества копыт, однако уже без шума колёс повозки. Борька обернулся. Со стороны города рысью скакало с пол дюжины всадников, среди которых он узнал и наместника.
— Здорово, рабочие! — Махнул он рукой, приветственно улыбаясь.
— Здравствуй, здравствуй, Максим Петрович, — Почтительно склонил голову отец. Борька повторил его жест, также поприветствовав известного и уважаемого человека. Молодой мужчина проскакал мимо вместе со своим разномастным сопровождением, улыбнувшись Борису, от чего тот даже на мгновение опешил. У входа они встали в очередь на проверку пропусков прямо за кузнецом, о котором в народе ходила очень противоречивая молва.
Минад, кузнечных дел мастер, родом с дальнего юга. Это всё, что о чернокожем мужчине знал как Борька, так и, наверное, все остальные в Борках. Наверное, он бы не смог тут выжить, если бы не пользовался сначала исключительным покровительством наместника и даже князя и если бы не был, пожалуй, одним из самых искусных кузнецов во всём селении. А когда он самостоятельно возвёл новую кузнечную печь, которая давала очень сильный жар и позволяла выплавлять уклад, то есть сталь, тогда все сомнения по поводу его законности вовсе отпали. Конечно, люди всё ещё шептались о странном кузнице, но это были уже в основном новоприбывшие и те, кто не знаком с его навыками.
— Здравствуй, Милад! — Умело скрывая опаску, поздоровался отец. Широкоплечий кузнец чрезвычайно легко повернулся и, улыбнувшись своими довольно светлыми, на фоне кожи, зубами, пожал отцовскую руку. Боря не хотел в чëм либо отставать от отца, а потому также протянул руку гиганту, хотя откровенно побаивался его.
Сегодня начало рабочего дня было несколько иным, чем обычно. Сегодня дядька Всеволод, грузный широкий дьяк, что обычно вëл учёт и выдавал плату за труд, собрал всех кузнецов, сборщиков и остальных рабочих у лестницы на второй этаж мануфактуры. Он, вместе с Максимом Петровичем и ещё несколькими людьми встали на лестницу, откуда и собирались что-то вещать. Почти три сотни человек теснились в кузнечном цеху, который при обычном режиме работы уже вовсю должен был пыхтеть дымом, что отводился через трубы на улицу, пожирая уголь и руду.
— Уважаемые рабочие! — Сильным командирским голосом добился тишины Максим Петрович. Ни Борьку, ни кого-то ещё уже вовсе не удивлял его необычный, пусть и в целом понятный говор. Люди скорее даже наоборот стали перенимать некоторые слова, которые использовал их чудный наместник. — Для начала объявление для вас сделает управляющий мануфактурой. — Наместник указал на дядьку Всеволода. Он, перевалившись своей грузной тушей с ноги на ногу, раскрыл бумажный конверт, который в его руках казался уж очень маленьким и стал вещать на всё огромное помещение своим раскатистым, словно гром, голосом.
— С сегодняшнего дня всем рабочим, что работают в сборочном цеху, следует самим затачивать и доводить до нужного вида все инструменты. Для сего следует все точильные круги из кузниц переставить во второй цех. — Для Борьки это сообщение стало весьма неприятным. Если раньше вся его работа заключалась в том, чтобы лишь взять уже заточенный, скажем, колун топора и просто намертво закрепить его на собственноручно вырезанную ручку, то теперь к этому добавлялась ещё и обязанность этот топор заточить. Конечно, с использованием точильного камня с педалью дело пойдёт в разы быстрее, однако всё же добавляется новая работа. Впрочем, Борька понимал, что делается это лишь для того, чтобы ускорить работу кузнецов, которые до сегодняшнего дня попросту не поспевали за сборщиками, имея даже три десятка новых жарких горнов.
— Дабы сохранить справедливую оплату труда, плата кузнецам будет чуть снижена, поскольку теперь заточка в их работу не входит. Сборщикам же, напротив, плату за каждый инструмент повысится. — Продолжил дядька Всеволод. Народ возмущаться не стал, поскольку всё и вправду было сделано по справедливости. — На сем у меня всё, — Коротко склонил голову он, возвращая слово Максиму Петровичу.
— Также сегодня, после обеденного перерыва, все желающие рабочие приглашаются на поле для игры в ногомяч. — На жту новость реакция была смешанной. Те, что помоложе, радостно загомонили, те же, что постарше, тихо заворчали. — Мы будем создавать команду мануфактуры по ногомячу, — Продолжил наместник. — Указом князя все мануфактуры, где работает не менее трёх сотен человек, должны иметь свою команду. Как только наберётся достаточно команд, будут проводиться игры, где рабочие смогут поболеть за команду родной мануфактуры.