Вот усатый музыкант в первый раз ударил по струнам и все голоса вмиг стихли.
— Бросил клич наш воевода: По мужчине, мол, от рода. Он поднял нас по тревоге— Войско шведов на пороге. Вся Россия вновь пылает, И крестьяне вновь страдают, В бой дворяне нас бросали Люди воли не видали! В бой со шведом мы во и мраке Шли вперед, не зная страха За царя мы все сражались: Прямо в пекло мы бросались
Вот походный марш играет Меч свой Майер опускает Хриплый бас, команда «Вольно!» Спи, Россия, ты спокойно!
До последних сил сражались Словно львы мы в бой бросались Вот беда — царя не стало Смерть иль новое начало? Пришла весть: мы победили! Еще пушки не остыли Но в полку нас вдруг предали, Черт побрал бы вас, дворяне! Вновь неспокойно в городах— Воздух предательством пропах Падет страна, не ровен час, Но революция за нас! Средь лесов мы вас искали Где мы только не бывали Но опять сигнал «тревога!» Шведы снова у порога! В дальних северных высотах, В темных дебрях и болотах, Мощью всей свободной длани Мы раздавим вас, бояре! Горят деревни, города И революции звезда! Мятежники все прут на нас Но мы не дрогнем, не сейчас! Плечом к плечу мы рвем врагов Ножом, прикладом, кулаком Живыми бы прийти домой Но батальон уходит в бой… Пламя снова возгорится Вновь Россия возродится Ужас в вас вселит тревога Мы у вашего порога! Плечом к плечу мы прем вперед Фон Майер гибель вам несет Живыми бы, прийти домой Но батальон уходит в бой!
Стоило музыканту в последний раз ударить по струнам, как бойцы разразились радостными овациями и ликованием. Шум толпы прервал выстрел с дальнего конца редута.
— Рота к бою! — Прокричал офицер на другой стороне и бойцы, похватав на мгновение отложенное оружие, вновь поспешили к своим позициям.
Глава 10. «Рэкет по-боярски»
Дверца кареты с шумом распахнулась и наружу, грузно переваливаясь с ноги на ногу, вывалился немолодой мужчина в длинном, богатом кафтане, до неприличия громадной шапке, которая едва не задевала потолок его повозки и в высоких сапогах. Но самой главной отличительной чертой была борода. Нет, бороды носили все поголовно охранники и даже кучер, но вот у боярина она была особенной. Длинная и пышная, она закрывала значительную часть его широкой груди и обрывалась лишь дойдя до округлого живота. В руке боярин сжимал метровый позолоченный жезл, украшенный драгоценными камнями.
Образец русской аристократии брезгливо огляделся, прошелся вдоль кареты, дернул за собой подол своего кафтана, который малость отстал от его движений и, поджав губы, сделал несколько шагов по направлению к нам. Ему подвели коня, на которого он сумел забраться лишь с посторонней помощью и вся кавалькада наконец двинулась к нам. Они шли неспешно, стреляя порой цепкими, презрительными взглядами по сторонам и на нас. Шли, полностью уверенные в своей правде и господстве. Гордо выпячивая грудь и не менее гордо выдвигая вперед подбородки, демонстрируя свое безразличие к окружению.
— Смотри-ка, пол сотни метров между нами, так он их решил как герой, верхом пройти, — Усмехнулся я, оглядев своих соратников. Маршал что-то зашептал на ухо барону, после чего тот, не сдержавшись, по-юношески хохотнул.
— Славьте, люди Новгородские, славного Московского боярина Алексея Трубецкого! — Томным басом прокричал один из ближайших к боярину всадников, который походил не столько на охранника, сколько на малую копию тщеславного аристократа, который сейчас, задрав нос, ожидал здравиц в свою честь. Однако ответа не последовало. Ливонцы молчали — ждали меня. Гвардия молчала — приказа не было. Горожане, что стали собираться посмотреть на необычную картину, не проронили ни слова — для них ни громкая фамилия, ни титул совершенно ни о чем не говорили. Боярин от изумления распахнул глаза так, что казалось, будто они вот-вот выйдут из орбит. Он растерянно огляделся по сторонам, раздраженно кривя губы. Его свита также находилась в полном замешательстве.
Все мы пристально наблюдали за медленным продвижением к нам непрошенных гостей, как вдруг ко мне протиснулся запыхавшийся молодой капитан одной из рот, что сейчас базировалась в крепости.
— Государь, — Начал он доклад, вытянувшись в струнку, — Первая рота полностью оружна и готова к бою. Вторая и третья сейчас в городе, патрулируют улицы. — Отчитался капитан, которого я самолично не так давно повысил из лейтенанта за его успехи в роли командира взвода.
— Ждите сигнала. — Кивнул я, не отводя взгляд от медленно приближающейся группе всадников.