Пройдясь по одной из главных улиц, обе полосы которой непрерывно загружали десятки единиц однотипных повозок, я решил заглянуть в местный трактир. С того момента, как я в последний раз бывал в заведении подобного рода, прошло уже долгих полтора года. И за это время количество таких вот питейных заведений, совмещенных к тому же с простенькими хостелами, расплодилось бесчисленное множество. Поток людей из деревень, которые узнали о том, что в городе можно неплохо заработать на мануфактурах, не прекращался и лишь немного ослаб с приходом зимы. А всем этим людям нужно где-то жить. Конечно, за второй стеной вплоть до первого снега возводились трёхэтажные общежития для рабочих, однако времени для их постройки было слишком мало, а потенциальных жильцов — слишком много. По этой причине большинство рабочих сейчас ютилось в таких вот заведениях, здесь же порой прожигая все свои заработанные деньги.
Пройдясь по просторному залу, заставленному множеством пустующих в разгар рабочего дня столов, я присел за стойку недалеко от хмурого хозяина, который, заметив меня, неспешно направился в мою сторону. Я же ещё раз бегло осмотрел помещение. Да, многое всё же изменилось за эти полтора года: сальные, чадящие свечи сменились спиртовыми лампами, антисанитария, царящая до того, как я издал серию указов о соблюдении чистоты, испарилась без следа, а до того неспешная жизнь и работа обслуги таверны заметно ускорилась и приобрела какое-то подобие строгой организации и монотонной эффективности. Да даже сам хозяин, хоть и выглядел откровенно хмуро, без густой бороды вовсе не внушал мне страха своим видом.
— Чего изволишь? — Учтиво, но буднично спросил корчмарь.
— Стакан квасу, любезный. — Улыбнулся я ему. Он согласно прикрыл глаза, выудил из под стойки здоровенную кружку и, подойдя к одной из бочек, повернул краник, наполняя пол-литровую тару до краёв. Не знаю, узнал ли он во мне большого человека, однако кружку держал под углом, от чего пена в стакане не заняла половину объёма, а лишь слегка прикрыла тёмный напиток поверху.
Я отпил слегка горчащего кваса, насладившись приятной прохладой, растёкшейся по всему телу.
— А чего смурной такой, коль не секрет? — Спросил его я, улыбнувшись. — Али дела плохо идут.
— От чего ж плохо? — Пожал плечами широкоплечий мужик. — Дела в гору идут, народу полно, ночлежка не пустует.
— Ну, это хорошо. — Протянул я, а сам задумался, что бы ещё такого спросить у хозяина корчмы, чтобы не выдать себя, но при этом узнать побольше информации. В общем, занимался тем, чем живут ребята из тайного отдела гвардии. — Я тут совсем недавно, — Начал я из далека. — Недавно сельских мужей наших стали верстать в рабочих фактурных. Плату обещали достойную, да условия не рабские.
— Ну, считай, что не врали. — Буркнул корчмарь. — Князь добре платит тем, кто на него трудится.
— А как он вообще? Ну, князь этот? Добре правит али худо? — Стоило мне закончить последний вопрос, как хозяин таверны застыл на месте, отложил кружку, которую до того старательно протирал и пристально посмотрел на меня. Скулы его напряглись, а в глазах промелькнул странный блеск.
— Не в том месте ты, брат, решил такими вопросами задаваться. — Медленно проговорил он. — Про государя здесь плохого говорить не принято.
— А хорошего? — Делая вид, что не понимаю всей серьёзности, спросил я.
— А хорошего тебе глашатаи на площади скажут. — Сказал, как отрезал он.
— Сколько с меня?
— Полушка за квас. — На выдохе бросил он. Похоже, мужик подумал, что на этом расспросы закончатся. Я же выудил из кармана несколько копеек и аккуратной стопочкой пододвинул к корчмарю.
— Сдачи не нужно. — Миролюбиво кивнул ему я. Ты лучше скажи мне, в общем, какие княжьи указы тебе больше всего… Запомнились.
— Ну что ж, — Покачал головой предприимчивый хозяин, сгребая монеты в карман своего фартука. — Ежели тебе так интересно, то очень… Запомнилось мне, когда княже наш объявил, что теперь, дескать, в монеты станут помимо серебра медь вплавлять. И вот вроде немного добавляли её, однако ж от того стоимость монет стала падать шибко. Сейчас то ещё не так заметно, а раньше, бывало, по три раза на дню приходилось расценки менять.
— Так ведь, ежели так подумать, — Встал я на защиту самого себя, — Раз серебра в монетах стало меньше, то и количество этих монет возросло.