— Не сомневайся, княже. — Почтенно склонил голову он. — Всё гонцу показали, как есть, без утайки. Ну, окромя того, что покамест нельзя показывать, конечно. — Григорий широко улыбнулся и многие советники от души рассмеялись простой шутке.
— Что же, в таком случае идём дальше. — Я пробежался глазами по нескольким листам с отчётами о производстве. — Господин Бернард, как работают мануфактуры? — Я скользнул взглядом по рядам советников и быстро нашёл среди них тучную фигуру Жака.
— Всё идти по плану, месье государь. — По-дворянски склонил голову он. — Смею заявить, что ружейная, пушечная, пороховая, суконная, клинковая, ракетная и повозочная фактуры работать без нареканий. — За все эти месяцы Жак так и не сумел избавиться от коверканья слов и постоянного ударения на последний слог. Однако в остальном работа главы военной промышленности меня устраивала.
— Хорошо, а что у нас с гражданским производством? — С места поднялись сразу двое: Оскар, отвечающий за передовые сферы, такие как стекольная и химическая отрасли и Тихон, который организовывает более приземлённые производства, привычные людям этого времени.
— Всё есть ужасно, герр Государь! — В сердцах воскликнул Оскар. Всеми своими датско-немецкими корнями он высказывал искреннее негодование. — Герр Бернард забирает у меня всех кузнецов, всех мастеров вместе с подмастерьями! И только я обучу азам алхимии класс учеников, как они тут же убегут работать в помощники к этим грубым оружейникам! — Жак уже хотел что-то ответить, однако я его опередил.
— Не стоит так волноваться, господин Ларсен. — Успокоил я главного химика в городе. — Да, на жалование работникам военных фактур сейчас уходит больше денег. Но Вы же прекрасно понимаете, как наша армия сейчас нуждается в снаряжении. Уверяю Вас, уже к концу лета мы пересмотрим расходы в Вашу пользу. — Выслушав меня, датчанин всё же смиренно кивнул и сел на своё место. — Господин, Тихон, а как дела на более простом производстве? Тоже нехватка людей?
— Да, честно сказать, государь, это, конечно, имеется, — Усмехнулся бойкий старичок. — Однако ж покамест держимся. Строгаем, лепим, обжигаем. В общем, работа полным ходом идёт. — Я скользнул взглядом по отчётам, где так удобно разместились строки дохода предприятий под руководством Оскара и Тихона. Как и ожидалось, высокие технологии первого оказались практически бесполезны без людских ресурсов. А вот на производствах Тихона особых навыков не требовалось и шли туда, похоже, не самые выдающиеся кадры. Поэтому за последний месяц доход простых производств обогнал доход сложных почти на тридцать рублей, что даже в масштабах постоянной инфляции выглядит весомо.
От обилия цифр и информации голова слегка загудела, входя в привычный рабочий ритм. Ещё долго мы обсуждали все самые насущные вопросы, как вдруг прямо посреди бурного совещания в зал ворвался взъерошенный парень в белом халате лекарской школы. Он распахнул дверь с такой силой, что та ударилась о стену и громогласный удар наполнил комнату. Все замолчали и уставились на источник шума. Я напрягся и даже привстал со своего места, ведь причина появления в зале совета простого курсанта-медика мне была понятна. Оглядевшись по сторонам и открыв от изумления рот, парень испуганно сглотнул, но всё же сделал шаг вперëд.
— Господин государь, госпожа княгиня…
— Я понял! — Перебил его я, взлетая со своего места и, едва не срываясь, на бег двинулся в сторону выхода. — Совещание считать завершëнным! — Уже вылетев из зала круглого стола, прокричал я себе за спину.
Глава 19. «Катарина»
5 мая 1507 года. Таллин. Ревельская крепость.
— Brand! — Короткая команда растворилась в грохоте десятка пушечных выстрелов. Пристрелявшись, артиллеристы били уже без промаха, порой даже намеренно выцеливая слабые места в стремительно разрушающейся стене.
Шведская армия, окружив Таллин, крупнейший город в северной части Ливонского ордена, с каждым днём всё ближе подбиралась ко взятию самой неприступной крепости в регионе. Монструозные стены Ревеля уже не казались смешанной армии такими уж грозными. С каждым залпом от некогда монолитного слоя отваливались куски камня и, казалось, вот-вот и развалится на части одна из последних преград на пути к желанной Риге.