– Что?! Да как это он посмел?! Столичный купец в дом честного иноземца татей подсылает! Нет, Саша, этого так оставлять нельзя! Вот что: пойдём-ка и поговорим с этим торгашом. Само собой, не просто так. У меня пол дюжины мужиков, да ещё твои три слуги. А ещё в детинец заглянем, с сотником Алексеем поговорим. – Да-а, такого энтузиазма я от немца никак не ожидал. Ну да тем лучше. Значит, совсем сблизился со мной Майер. Хотя это не удивительно – я ведь единственный человек в радиусе, наверное, сотен километров, который, так же, как и он, отклоняется от привычного консервативного строя. Такой бы и революцию поднял, будь его воля.
По пути в крепость мы то и дело рассказывали встречным людям о происходящем сегодня ночью. Не все внимали нашим рассказам, однако группа почти из дюжины человек, готовых рвать и метать за правое дело многих приводило в задумчивость, а некоторые, у которых я, судя по всему, имел только положительные ассоциации, и вовсе присоединялись к нам. Я настоятельно попросил всех присоединявшихся не брать с собой оружия. Не очень-то мне хотелось повторить судьбу декабристов. Конечно, ни картечи ни полевых как таковых на Руси сейчас не водилось. Однако, мне кажется, это не помешает местным властям разогнать несанкционированный митинг ссаными тряпками даже при помощи местного полка. Тем более, что тот сейчас в полной боевой готовности ожидает отправления на юг для войны с Казанскими татарами. Из всей уже не маленькой толпы только я, Генрих и моя свита была при оружии. А меж тем толпа эта собиралась не малая. Все-таки каким бы консервативным не был допетровский народ в России, отзывчивости и готовности вписаться за обиженного у него не занимать. Люди шли не с кислыми минами и вялым недовольством, которым очень часто были насыщенны митинги моего времени. За мной шли люди уверенные, озлобленные вопиющим беспределом и несправедливостью. Они шли не потому, что хотели защитить именно меня, а потому, что опасались подобного нападения уже в их сторону. Мало-ли всяких Московских купцов ещё приедут в Новгород. А ежели каждый будет что-то такое выбрасывать? Нет, с этим народ был явно не готов мириться.
Когда мы подошли к крепости, казалось что вот-вот в наших руках появятся штурмовые лестницы и мы полезем на штурм. Настолько угрожающе выглядело это «шествие». В крепость по началу даже начали закрывать ворота, не разобравшись, что происходит и кто идёт. Но всё же быстро одумались, оценив пусть и внушающее, но всё же плёвое для местного полка как в плане численности, так и в плане амуниции столпотворение. Мы вошли в детинец, где нас встретил весь Новгородский полк в полной боевой готовности. Дабы не повторить участи революционеров-неудачников, я вышел вперёд и примирительно поднял руки. Между нами было не более пятидесяти метров, однако даже на таком расстоянии я услышал встревоженное перешёптывание со стороны стальной стены Новгородского полка. Спустя пол минуты, оценив, по всей видимости, нашу боевую никчёмность, на встречу выехали три всадника. Среди них я узнал и сотника Алексея. Когда они подъехали ближе, самый статный и старый мужчина на вороном жеребце строго спросил:
– Что здесь происходит?
– И вам здравствуйте, воины русские, – Решил я разрядить невероятно напряжённую обстановку. – Меня звать Александром. Видите ли, сегодня под утро трое татей решили пробраться ко мне в дом. Покусились на жизнь моих слуг и мою жизнь так же. Однако ж двоих мы прибили, а третьего захватили. От него узнали, что послал их Олег, купец Московский, что недавно в Новгород приехал. – Старый воин слушал внимательно. Кивнув и понимающе хмыкнув он спросил.
– А чего ж тогда ты с пол сотни людей сюда привёл? Никак бунт учинять? – На слове «бунт» он сделал явный и недвусмысленный акцент, намекая на возможный фатальный исход всего этого мероприятия.
– Я не звал всех этих людей с собой. Изначально к вам шли только мы с Генрихом фон Майером и трое моих слуг. Все остальные люди пошли за нами по доброй воле. – Примирительно развёл руками я. – Кстати, могу я узнать, с кем говорю?
– Меня зовут Михаил. Я воевода Новгородского полка. Это, – он кивнул на Алексея – один из сотников, Алексей. Но его ты уже знаешь. А это посадник Новгородский, Дмитрий.