– Fräulein Mayer, schön, Sie in unserer Wildnis zu sehen. Mein Freund hat viel über dich geredet, (Мисс Майер, приятно видеть вас в нашем захолустье. Мой приятель много рассказывал о вас,) – Поражённый её наглостью, я решил вставить свои пять копеек, чем немало удивил даже маленького Ганса. Что уж говорить об Анне и её матери. – Sag mal, wusstest du nicht, dass es hier nicht üblich ist, jeden als Sklave zu brandmarken?(Скажите, разве вы не знали, что здесь не принято клеймить всех рабами?)
– Oh, ich bitte um Verzeihung, Herr. Das ist ein bedauerlicher unfall(О, прошу прощения, господин. это досадная случайность.) – Было видно, что она мягко говоря поражена тем, что в «холодной и варварской» России кто-то свободно говорит на благородном немецком языке.
– Mama, das ist Alexander. Er kommt nicht aus Russland. Ich habe dir über ihn geschrieben. Dank seiner Ideen kann ich es mir jetzt leisten, dich zu beherbergen. (Мама, это Александр. Он не из России. Я писал тебе о нём. Благодаря его идеям я сейчас могу позволить себе приютить вас.)
Так мы медленно шли к поместью Генриха. Его мать не проявляла особого интереса к городу. Полной её противоположностью и в этом оказалась Анна. Она задавала мне множество вопросов. Что странно, ведь Генрих живёт здесь значительно дольше меня. Однако я, по мере возможности, отвечал ей. Почти каждый мой ответ сопровождался удивлёнными возгласами Анны и её глубоким, мечтательным взглядом. Всё ей здесь казалось новым, необычным, но, как ни странно, совершенно не чуждым. Этим мы с ней были очень похожи. Ведь оба попали фактически в новый мир. Интерес Ганса был скорее детским. Он смотрел на всё, как смотрит всякий младенец, больше удивляясь, чем интересуясь. Анна, как выяснилось, ещё по дороге сюда начала изучать русский язык при помощи благородных купцов, идущих с ними на одном корабле. Ей была интересна русская культура, она не производила впечатления классической надменной Европейки. Нет. Она, как и Генрих, душою была почти полностью русской.
Когда мы наконец вернулись в поместье Майера, его мать брезгливо поморщилась, посетовав, что на родине у них когда-то было в разы лучше. Генрих пригласил меня на обед. Не смотря на то, что я был откровенно голоден, я сначала думал отказаться. Не знаю, что заставило меня всё же принять это предложение: урчащий живот или пышущий интересом взгляд Анны. Да, сестра Генриха произвела на меня очень положительные впечатления. Особенно это чувствовалось на фоне её уж очень непосредственной матери. Она была классической строгой помещицей. Строгой и беспринципной. Злобной и брезгливой. Мне даже показалось, что это по её прототипу в моей реальности Тургеньев создал барыню в «Муму», а Пушкин в ей одной запечатлел описание всего высшего общества в «Евгении Онегине».
Глава 19. «Игра»
Во время очередного перекура и, как следствие, очередного мини-матча, у забора скопилось непривычно много болельщиков, которых в моём времени беспристрастно называли «диванными критиками». Среди них не было любителей тяжелого крестьянского труда. Это были ремесленники, зажиточные и лично свободные крестьяне и даже парочка заезжих купцов. Стоит заметить, что правил игры им никто не объяснял. Хотя, наверное, для пытливых умов среднего класса этого времени не составило труда пусть и в общих чертах, дать объяснение происходящему. Подобный контингент меня несказанно радовал. Ведь чем выше благосостояние заинтересованных людей, тем выше мои потенциальные доходы. Наблюдая за их искренним интересом, я всерьёз задумался о строительстве подобия стадиона, считая возможные прибыли от копеечных билетов на, допустим, еженедельные матчи. Впрочем, я ещё не на столько оптимист, чтобы мыслить так далеко вперёд. Но с чего-то же нужно начинать. Вот я и решил начать новое дело с того, с чего, наверное, начинались почти все стартапы моего времени. С рекламной компании. А кто лучше всего справится с этой задачей? Я бы сказал, что местная шпана, но нет. Ребятня могла быть полезной, если речь шла о всеми известном или ранее нашумевшем деле. Как, например, было с поединками. В данном же случае куда эффективнее, пожалуй, будет компания, удобно обустроившаяся на самодельной трибуне за забором. Ведь им достаточно слить небольшой ручеёк информации о предстоящем событии и, возможно, невзначай проболтаться о наличии мест в первом ряду для особо рьяных фанатов, готовых, само собой, поставить свои кровные на любимую команду. Тем более, что команды эти были сбалансированы с невероятной точностью, о которой, впрочем, я узнал совсем недавно. Почти каждый такой матч заканчивался или ничьёй или минимальным разрывом максимум в один мяч и, соответственно, подкреплялся взволнованными возгласам зрителей. Я же решил обрадовать первых в истории футбольных фанатов новостью о готовящемся матче. По началу они не поняли, какой такой ногомяч и что вообще значит слово «матч». Когда же я разжевал им всё по кусочкам, добавив ложку сахара в виде инсайда о вип-местах для любителей ставок, они пришли в неописуемый восторг. Похоже, им всем было известно про отгремевшее не так давно чуть ли не на весь Новгород мероприятие. Ну, тем лучше.