− Вы не забудете о нашем разговоре, Вера Александровна?
− Нет, что вы. Я тогда хотела, чтоб вы меня послушались и поступили так, как я вам велю, но...не судьба.
Вера Александровна Шадура была самым молодым деканом, но волевая, напористая, эдакий красавчик в женской юбке и если бы я знал тогда, что у меня был шанс иметь знаменитую жену, − я не был бы счастлив. Я был бы у нее на побегушках, в качестве манекена, которого можно пинать и в хвост и в гриву по всякому поводу и без повода. Кроме того, иметь умную жену - это нагрузка, которую не всякий мужчина может выдержать. Кроме того, я обладал пролетарской гордостью, а это значило, что я всегда плел бы козни, чтоб взять верх над излишним самомнением супруги, которая сразу же, после загса скрутила меня в бараний рог.
Как я вышел из кабинета декана, не помню. Помню, что валился со ступенек, но держался за поручень, но на втором этаже стоял, замешкавшись профессор Гай.
− Ч то с вами, голубчик? - спросил он ухватив меня за рукав. - Ну−ка, докладывайте и без того, без вранья, или сочинительства, как делают все студенты.
− Стипендию забыли выделить, собираюсь искать работу, а это значит надо бросить университет.
− За мной, на кафедру. Живо, кому сказано?!
На кафедре я написал заявление на имя ректора университета Мельникова.
− Я сегодня же решу этот вопрос, а вы пока съездите в обком комсомола, возьмите путевку и на периферию, в колхозы, почитайте дояркам лекции о любви, о дружбе, о коммунизме. Обком немного вам заплатит за лекции.
Счастливый я вернулся в общежитие, на следующее утро вскочил, принял душ, попил чаю с булочкой за три копейки и направился в обком комсомола к заведующей отделом агитации и пропаганды Тамаре Акимовой.
Тамара встретила меня радушно и, недолго думая, выписала командировку на десять дней. Тут же в кассе обкома комсомола,я получил целых двадцать рублей, немного больше, чем моя стипендия за весь месяц. Этих денег хватило бы на студенческое питание как раз на десять дней, а ночлег и транспорт просто не брался в расчет.
***
До райцентра Томаковки можно было добраться только автобусом, другого вида транспорта просто не существовало. Туда вела дорога с твердым покрытием, но неровная, с выбоинами, но все же она пересекала поля, где недавно собрали урожай пшеницы, отчитались о сверхприбыли, и оставили под открытым небом.
Мне предстояло найти райком комсомола.
- Хорошо, что вы приехали, - сказали мне в райкоме. - У нас на селе молодежи очень мало, и развлечений у них никаких нет. Есть опасность, что могут удариться в религиозный дурман, обратить свои взоры к Богу, а нам надо, чтобы они от Ленина не отходили ни на шаг. С Лениным спать ложиться, с Лениным подниматься и идти на ферму коров доить. Какова тематика ваших лекций? О Ленине конечно же. Других тем быть не может и не должно.
− Ну, почему же? У меня, к примеру, тема лекции называется так: "в любовь надо верить". Все хорошо знают, как Ленин любил Крупскую, и она его любила, готовила борщи, чистила ботинки, следила, чтоб у мужа всегда была застегнута ширинка на брюках, чесала за ухом и...и даже запускала руку...ниже пупка, чтоб склонить его к чуйствам...возбуждения и наслаждения.
− Вы слышите, товарищи члены бюро? - спросил секретарь райкома товарищ Крючок. - Насчет ширинки, чесания за ухом и даже руки ниже пупка, мы слышим впервые. Надо на эту тему провести закрытое заседание бюро райкома комсомола и доложить в райком партии. Я думаю, товарищ лектор, что такие установки вы получили в обкоме комсомола, вы же их не выдумали, это не басни, а новые открытия марксистской науки, так?
− Точно так, − сказал я, гордо вскинув голову. - Дело у том, ах простите, оговорился, дело в том...
− Можно у том, можно, это народное выражение, а мы должны быть ближе к народу, − сказала второй секретарь Подкова. - Мне это даже ндравится. Продолжайте пожалюста, дорогой лехтор.
− Знацца, так, − продолжил я коверкать язык, − када я сюды направлялся, у меня была встреча с первым...
− С самим первым? Ого! Продолжайте. Не забудьте упомянуть его фамилию, дабы раз и навсегда отрезать всякое подозрение..., − не унималась Подкова.
− Какие могут быть сомнения, ежели это Обком, − сказал Первый, показывая пальцем в небо. Продолжайте посланец, ленинец.
− Так вот у меня была встреча с Первым..., с Капто.
− С самим Капто? Ого−о! продолжайте, я все буду фуксировать.
− Товарищ Капто только что вернулся из Москвы и там ему сам Суслик, то бишь Суслов, настоящая фамилия Зюсс, открыл тайну про ширинку Ильича. Вот как!
− Разве Суслов - Зюсс?! Да вы что? Этого быть не может!
− Может, как еще может. К примеру, Сталин вовсе не Сталин, а Джугашвили, − брякнул я на свою голову.
Крючок побледнел, а потом позеленел. Дрожащей рукой он начал набирать номер телефона в райком КПСС.
− Слава Ленину. Это беспокоит Крючок. У меня тут такая ситувация, непредвиденная ситувация, я даже не знаю, шо робыть. Обком коцомола прислал лехтора. Лехтор у меня сидит, но это не лехтор, а контра. Он утверждает, шо у Ленина были бруки и была молния на бруках и ён эту молнию не застегивал. Далее он утверждает, шо великий, мудрый Суслов, секлетарь СиКа КПСС, вовсе не Суслов, а Зюсс. Я не знаю, как быть? Можно ли его направлять к дояркам, читать лекцию на тему "В любку надо верить"? В какую любку? А в любовь. Знацца, можно. Ну, я рад. А то бдительность и преданность из меня прямо таки выпирает. Запомните это товарищ Мордуляко. Ну, я поздравляю вас, товарищ лехтор. Вы победили мою преданность, вы на высоте положения. Какие преференции вам полагаются, назовите их.
- У каждого советского человека теперь есть трех спальная кровать: Ленин с нами, - высокомерно произнес я, зная, что теперь могу говорить все, что угодно. А мне ночевать негде. На дворе уже темно, а у меня в вашем красивом и великом городе ни одной знакомой души. Обеспечьте меня железной кроваткой с одной подушкой и одним одеялом.
− Товарищ Забородько, обеспечьте номер в гостинице лектору.
− Я не могу, товарищ Крючок. Пошлите Ивана Ивановича. Я должна дать рекомендации лектору. Мы всегда рекомендуем и эти рекомендации выполняются.
− Иван Иванович, дай указание директору гостиницы.
Третий секретарь Забородько икнула от радости и тут же приступила к рекомендации.
- У вас хорошая темя, она нужна нашей молодежи, как воздух, как кусок свежего хлеба, как дорога с твердым покрытием. Да, да, но, чтоб доярки о великом вожде не забывали ни на минуту, вы понимаете? У вас лекция о любви и дружбе? Хорошо. Рассказывайте им о любви и дружбе между Лениным и Крупской, потому что такой любви не знал даже Шекспиро, когда сочинял драму "Ромка и Джульетта". Вы понимаете, это же любовь гения к своей подруге генеихе. Он ее называл не просто Надя, а Наденька, Надюша, Надюшечка, почти что душечка. Молодежь это должна знать и воспитываться на примере гениального человека. Обратите внимание, Ленин не произносил букву "р", поэтому у него получалось не революция, а ...эволюция, но даже это слово прогрессивно, значит Ленин - сплошной прогресс. И то, что Ленин на всех памятниках стоит с протянутой рукой - это великая мудрость наших скульпторов. Это же не просто он так стоит, не в том смысле, что у кого-то, что-то просит, раз у него протянута рука, а в том смысле, что он показывает, каких вершин мы достигнем, когда построим коммунизм. Он возносит нас, как бы на небо, у него даже палец кверху приподнят. И даже глаз он не щурит, до того он уверен в своей правоте и непобедимости. Вот почему так опасно, чтобы молодежь отходила от идей Ленина. Только у нас плохо с транспортом. Дорог нет, а по грунтовой дороге только гусеничный транспорт может проехать. А как быть с вами, ну просто не знаю.
Молодой человек с большой шевелюрой куда-то побежал и минут через десять вернулся с улыбкой до ушей.