В центре сада дорожка разделилась надвое, обходя большой мраморный фонтан, украшенный весьма фривольной скульптурой - козлоногий сатир боролся с очаровательной нимфой. Елена про себя усмехнулась: скульптура гораздо больше совпадала с ее оценкой характера Каррельяна.
Они миновали фонтан и начали подниматься по пологому склону на вершину холма, к расположенному там дому. Несколько лет назад до Елены доходили кое-какие слухи о Галатине Хазарде, а за скудное время, выделенное ей перед нынешним заданием, она узнала ненамного больше. Елена ожидала, что его дом окажется одним из красивейших строений Прандиса. Но, даже будучи готова к этому, она все-таки не могла сдержать восторженного изумления при виде одновременно массивного и изящного здания из песчаника, раскинувшегося на самой вершине холма. Фасад особняка, построенного в классическом, открытом стиле, ярко сверкал множеством огромных окон. Сквозь прозрачные занавески на землю изливалось сияние настоящего электрического света, словно потемневшее от старости здание ласкало траву тонкими белыми пальцами.
Еще двое весьма респектабельно одетых мужчин стояли у красных двойных дверей особняка. При появлении Брента один из них спустился по ступеням и принял у него поводья. Секундой позже он уже стоял возле спешившейся Елены, которая слегка задержалась, желая осмотреться.
- Ну, - поторопил ее Брент, - вы намерены оставаться на улице весь день?
Елена подняла глаза. Ее подопечный нетерпеливо постукивал каблуком, стоя на верхней ступеньке короткой лестницы. Она быстро поднялась к нему, и второй привратник открыл блестящие красные двери. Брент небрежно вошел внутрь и пару раз топнул своими покрытыми пылью сапогами по экзотическому, ручной работы ковру из Гатони. Елена шла следом за ним, подняв глаза к потолку, находившемуся футах в тридцати над ее головой. Огромная хрустальная люстра отражала сияние сотни электрических лампочек, изгоняя тени из самых дальних углов этой элегантной комнаты. Ее стены украшали живописные полотна и старинные гобелены. Еще одна лестница вела к открытой балюстраде на втором этаже, куда выходило несколько плотно прикрытых дверей.
На первом этаже имелись только те двери, через которые они вошли, и точно такие же напротив, но выкрашенные в нейтральный белый цвет. Брент подошел к этим дверям и уже собрался их распахнуть, но почему-то остановился и заметил с несколько неестественной бодростью:
- Раз уж вы здесь, я хочу, чтобы вы насладились всеми удовольствиями, которые вам смогут предложить.
Но Елена увлеклась изучением узора, искусно вытканного гатонским ремесленником, и огромных картин, висевших на стенах. Во всех произведениях искусства, находившихся в этой комнате, присутствовал какой-то встревоживший ее мотив...
- Брент, дорогой!
Елена резко обернулась. Внутренние двери распахнулись, и она увидела большую, неярко освещенную комнату, окутанную благовонной, возможно наркотической, дымкой. В дверях стояла холеная дама лет пятидесяти в облегающем сине-фиолетовом платье с низким вырезом, которое, по мнению Елены, показалось бы нескромным и женщине вдвое моложе. Но в этом доме, похоже, было принято одеваться именно так. За спиной этой довольно вульгарной особы Елена заметила еще с десяток женщин - некоторые выглядели совсем юными, - и все они нарядились еще более вызывающе, чем мадам, вышедшая встречать Брента. Многие казались усталыми после явно слишком долгой ночи. Они устроились на глубоких, заваленных подушками диванах, кто-то из девушек кокетливо прятался за прозрачными шелковыми занавесками, все что-то пили из высоких бокалов и курили тонкие трубки. Пара девиц, сидевших недалеко от входа, подняли трубки, молчаливо приветствуя Брента. Их улыбки стали еще шире, когда они пригляделись к запыленному кожаному костюму и темно-рыжим волосам Елены, пришедшим в полный беспорядок после целого дня, проведенного в седле. Не сказав ни слова, Елена повернулась на каблуках и вышла. Привратник быстро захлопнул за ней красные двери.
- Силена, - рассмеялся Брент впервые за этот день, - ты опять спасаешь меня.
- Все, что угодно, - слова лениво срывались с накрашенных губ мадам, чтобы удержать тебя, дорогой Брент, от ужасных оков брака.
Каррельян на мгновение нахмурился, затем снова расхохотался.
- Сейчас ты определенно спасла меня, но отнюдь не от этого. Неужели ты такого плохого мнения о моем вкусе? Но на друзей не обижаются.
Особенно сейчас, когда он избавился от Елены Имбресс.
- Кстати, о вкусах, - негромко продолжила Силена. - Кого ты выберешь на эту ночь?
- Боюсь, что уже утро, Силена. К тому же в последние дни я слишком много времени проводил верхом и, кстати, большую часть этой ночи тоже.
Мадам улыбнулась и прикоснулась наманикюренным ноготком к подбородку Брента.
- Дорогой, уж кому-кому, а тебе следовало бы знать, что ночь - это состояние души... а здесь это состояние неизменно. Забудь о солнце и выбирай.
Брент окинул взглядом тускло освещенную комнату и знакомый перечень удовольствий, предлагаемый ею. Он уже собирался кивнуть маленькой энергичной блондинке, в последнее время ставшей его фавориткой, но вдруг увидел возле занавешенного окна новенькую - застенчивую молодую женщину, длинноногую и изящную, с головки которой ниспадал каскад надушенных рыжих локонов.
- Ее, - просто сказал Брент, указав на рыжеволосую девушку, повернулся и стал подниматься по винтовой лестнице еще до того, как Силена успела выразить свое обычное одобрение его выбору.
Силена нахмурилась, видя, что постоянный клиент пребывает в еще более мрачном расположении духа, чем обычно, и задержала девушку ровно настолько, чтобы приказать ей расстараться получше для доброго и щедрого человека, который несколько лет назад подарил Силене мощный электрический генератор для этого дома.
Войдя в затемненную спальню, расположенную на верхнем этаже, Лориаль обнаружила Брента стоящим у окна и погруженным в глубокие раздумья. Сквозь крошечную щелочку между занавесками он наблюдал за чем-то, чего она увидеть не могла.