Как только Гаррет скрылся, маги захохотали, не особо торопясь отрываться друг от друга. К тому же им дали целый час на сборы, который они благополучно потратили на что угодно, кроме сборов.
– Мне нравятся твои волосы. Ты же не планируешь их стричь? - Андерс ласково пропустил пряди меж пальцев и поцеловал Дориана в шею. Отчаянно не хотелось никуда идти, но надо было собрать себя с силами и уже закончить начатое. В конце концов, осталась всего неделя.
– Дорогуша, если тебе нравится, то оставлю, - еще один короткий поцелуй, и они едва ли не силой вытолкали друг друга на улицу. До таверны они дошли максимально быстро, но все равно судя по лицам друзей, тем неплохо пришлось их подождать.
– Мальчики, вам стоило позвать меня, раз уж вы так бурно отмечали встречу, - Изабела рассмеялась, оценивающе пройдясь взглядом по их растрепанному и довольному виду. – Я рада за вас, честно.
Варрик тоже приветственно махнул рукой и пододвинул к мужчинам две чашки с вином. Дориан по ходу дела рассказывал куда более сокращённый вариант своих приключений, здраво опустив вообще участие в нем Флемет. Гаррет в очередной раз повторил их план, который тут же оказался раскритикован Дорианом. Изменениям подверглись некоторые пункты, в которых было важно соблюдение чёткого времени. Варрик сообщил что с храмом тоже вопросов нет — все лишние люди будут выведены, правда, для этого пришлось подключить Лелиану. Это не слишком описывалось в ход событий, но сестра Соловей как никто умела хранить тайны и, Дориан мысленно сделал заметку однажды в будущем рассказать ей, как все было на самом деле.
Когда с делами было покончено, их посиделки переросли в довольно безобразную пьянку, в которой друзья просто отпустили себя и наслаждались хорошей компанией. Дориан в душе думал, что забыл, каково это, что растерял свои чувства за полтора года, что позабыл новых и старых друзей, но сейчас, удобно опираясь на бок Андерса, он ощущал себя невозможно счастливым человеком. И нужно было сделать так, чтобы не растерять подобное чувство и дальше, принеся его в собственное будущее.
Они и сами не заметили, как нужный день настал. Еще два дня назад Хоук организовал в одной из комнат его дома базу для обряда, были заготовлены все бинты и зелья, нарисованы руны. Друзья принесли туда всё то, что должны будут взять с собой маги во время путешествия. Город гудел, словно улей. Раздраженный и полный сдерживаемого гнева, Киркволл грозился и сам разродиться народным восстанием или войной. Все ходили вооружённые и готовые в любой момент напасть или защищаться. А простые жители и вовсе исчезли с улиц, спрятавшись по своим домам или вовсе покинув страдающий город.
Мередит и Орсино цеплялись друг к другу по любому поводу, обвиняли друг друга во всех грехах и раздували до скандала малейшие провинности. Варрик весь день находился в пустой церкви и Андерс очень переживал за то, что гном не успеет покинуть храм. Заряды были заложены минувшей ночью, и оставалось просто поймать нужный момент. Мередит бесновалась, официально объявляя охоту на магов, она произносила полную грязи речь, которую хотелось прервать от боли и несправедливости сказанных слов. Дориан стоял рядом, положив руку ему на плечо и просто молча поддерживал блондина.
Краем глаза они заметили, как из приоткрытой двери церкви вышел Варрик и махнул им рукой о том, что все было сделано. Лицо гнома с такого расстояния казалось непривычно жёстким и уставшим, а Дориан широко распахнутыми глазами смотрел на разряженный арбалет гнома. Он был абсолютно уверен, что Варрик заходил в церковь с арбалетным болтом в Бьянке. Говорить об этом Андерсу не следовало — лишние переживания ему были ни к чему. Следовало спросить гнома об этом позже, но тевинтерец отвлёкся на оживление на площадке лестницы. Вновь взаимные обвинения, конфликты и выбор сторон. Павус отлично помнил, как было в тот момент, когда он впервые спас Андерса и пока все шло как нельзя лучше. Тем временем конфликт накалялся, и простые обвинения перешли в разряд личных оскорблений. Казалось, даже воздух вокруг них наэлектризован. Напряжение не отпускало и других магов, стоящих по сторонам площади. Они не выдерживали и бросались на храмовников, затевая совсем уж грязную драку. Мередит умело спровоцировала толпу, намеренно обращаясь к без того нервным магам, подначивая их.
Дрожь, прошедшая по всей площади, больше напоминала землетрясение, едва не сбивая с ног. Вспышка света — и монументальное сооружение превращается в столб огня, пронизывающего облака. Было что-то в этом взрыве неестественное, что не зацепило Дориана в первый раз, а сейчас казавшееся столь очевидным. Не могло несколько зарядов произвести подобный результат. К тому же было странно, что столб энергии был направлен четко вверх, практически не задев стоящих неподалеку от входа людей. Покопавшись в своей голове, некромант вспомнил только одно явление, максимально близко напоминающее этот взрыв — уже знакомые разрывы завесы, которые раскрылись в своё время с подобным эффектом взрыва. Эту теорию стоило обдумать и не раз, но пока все внимание было сосредоточено на обезумевшей Мередит. Она кричала, брызгая слюной и размахивая руками, словно сама была одержимой. Выкованный из оскверненного лириума меч, который она держала в руках, вполне намекал на подобное развитие событий. Теперь отсчет пошёл на минуты — Андерс в точности повторил все то, что Дориан заставил его выучить, правда, произнёс собственное признание почти безэмоционально и не веря ни одному собственному слову. Прежде его тяга к мести и свободе магов подогревалась Справедливостью, но за эти три месяца влияние духа практически сошло на нет, позволяя магу мыслить и действовать самостоятельно.
И вот, Андерса обвиняют во всех грехах и поговаривают его к казни. Хоук колеблется, отводя всех присутствующих совершенно больным взглядом. Гаррет просто не может найти в себе силы, чтобы поднять руку на друга, кинжал в руке дрожал, готовый выпасть в любой момент. К счастью, Фенрис появился как нельзя кстати. Он коротко стиснул плечо Гаррета, выхватил у него оружие и подошел вплотную к сидящему спиной Андерсу. Эльф не раздумывал — только коротко поднял взгляд на Авелин и Дориана и всадил кинжал по самую рукоять с отвратительным звуком. Дориан в тот же момент устремился к заваливающемуся на бок целителю, перехватывая его удобнее, и успокаивающе погладил его по волосам, напрочь игнорируя счастливые восклицания Мередит.
– Доверься мне, сокровище. Главное не засыпай. Гаррет, - голос Павуса казался непривычно жестоким и холодным, – твоя задача в том, чтобы убить Мередит. Любой ценой. Смерть Андерса и его жизнь действительно не так важны во времени, но вот она и будет источником новой войны. Мы обо всем позаботимся, и вы не подведите нас.
С этими словами он приложил к груди целителя довольно кособокую руну, какой Хоук никогда прежде не видел, и активировал ее. Тело Андерса словно окоченело, но не покрылось ледяной коркой, как того ожидалось от руны льда. О действии руны говорило лишь едва различимое фиолетовое сияние вокруг и поразительно мощный магический фон, который едва не искрил на коже.
Мередит, прибегнувшая к магии меча, тем временем превратилась в монстра или демона, уничтожая всех на своём пути. Широкая лестница, ведущая к руинам церкви, была буквально покрыта еще тёплой кровью, одинаково алой как для магов так и для храмовников. Гаррет вёл его небольшой отряд и, лишённый сразу двух магов и двух воинов, им приходилось не так уж сладко. Но сейчас не было места для чести и битвы по достоинству. Единственно верным финалом была смерть одной из сторон. Кто-то бежал, пытаясь спастись, кто-то просто сходил с ума и пользовался магией крови или впускал в себя демонов, преображаясь в чудовищ. Но Мередит всё равно была куда опаснее всех этих созданий, вместе взятых. На мелкие раны никто не обращал внимания — единственный раз, когда Гаррет остановился, это был момент, когда в бою оглушили Мерриль. Эльфийка вскрикнула и упала навзничь, первое время даже не подавая признаков жизни. Бросившаяся к ней Изабела подняла боевую подругу и от души отомстила нападавшим, словно подхватывая это кровавое безумие. Гаррет кричал, оттесняя врагов и изредка оглядывался на ярко светящегося Фенриса. Нельзя было отступать, нельзя сдаваться. Сейчас от них зависело не только здоровье и жизнь Андерса, но и всего Киркволла в целом.