…О чём всё это говорит? О том, что:
1) нельзя смешивать темп развития промышленности с уровнем её развития;
2) мы дьявольски отстали в смысле уровня развития нашей промышленности от передовых капиталистических стран;
3) только дальнейшее ускорение темпа развития нашей промышленности даст нам возможность догнать и перегнать в технико–экономическом отношении передовые капиталистические страны;
4) люди, болтающие о необходимости снижения темпа развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших классовых врагов. (Аплодисменты.)…»
Менее года спустя, 4 февраля 1931 года И. В. Сталин в своей речи «О задачах хозяйственников» на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности сказал знаменитые свои слова.
«Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Удивительно точное предвидение. Сталинский прогноз не совпал с будущим всего на четыре месяца.
Десять лет и четыре месяца спустя нас действительно попытались смять. И почти смяли. Ведь не было тогда ни одного зарубежного прогноза, который давал уцелеть Советскому Союзу. Разница была только в оценке количества недель, которое отпускалось нам на то, чтобы как‑то побарахтаться перед смертью. И вовсе не потому тогда все разом ошиблись, что были они поголовно глупы. На самом деле умные и опытные люди составляли тогда эти прогнозы для своих правительств. Ошибка эта (всеобщая, замечу) допущена была, потому что не был принят в расчёт тот фактор, который и невозможно было правильно спрогнозировать. Потому что нельзя было предугадать заранее и со стороны, как скажется на развитии событий новое качество новой страны.
И не смяли нас тогда только потому, что за эти десять лет запредельное усилие, о необходимости которого говорил и, главное, которое заставил совершить общество Сталин, дало всё‑таки свои плоды.
7 января 1933 года на объединённом Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) с докладом «Итоги первой пятилетки» И. В. Сталин перечислял эти самые итоги.
«У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны, у нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности, У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест…
И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии. Наконец, всё это привело к тому, что из страны слабой и не подготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну, готовую ко всяким случайностям, в страну, способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне».
***
Впрочем, доказательства действительного положения вещей, связанного с развитием промышленности царской России уничтожаются тут же с помощью такого примерно аргумента.
«А теперь попробуйте взвесить на весах истории сотни тысяч советских тракторов против миллионов загубленных жизней и поколений загубленных душ».
Утверждение это, естественно, имеет второе дно. Как только вы простодушно откликаетесь на призыв взвесить, тут же получаете обвинение в бесчеловечности, потому что взвешивать эти вещи нельзя. Поскольку аморально и кощунственно.
Но давайте всё‑таки попробуем это сделать.
Я понимаю, что оппоненты, говоря о «тракторах», имеют в виду собирательный образ промышленной продукции СССР. Мне только не очень нравится название такого образа. Поскольку были «трактора», которые стреляли. Были «трактора», которые летали. Назовем их, для краткости, и поскольку так их презирают радетели загубленных жизней, иначе. Например, «железки».