— А дальше что? — поинтересовался Марен, засовывая всё это в карман.
— А дальше иди отсюда, — посоветовала девица. — Послезавтра придёшь к одиннадцати, вагон у тебя четвёртый, место двадцать девять. В билете всё написано — иди, не мешай работать.
— Давай, братуха, не теряйся! — бывший попутчик дружески ткнул Марена кулаком в плечо. — Как закончишь свои дела, приезжай к нам на Панковку. Найдёшь улицу Трёх бобров, а там у любого спросишь Комара, меня там все знают. Там наших много живёт — обустроиться поможем, работу найдём. Мы, рифейские, друг друга держимся!
— Спасибо, братуха, — ответил Марен. — Обязательно тебя найду.
Два дня и две ночи в поезде неожиданно прошли безо всякого напряжения, и, пожалуй, даже интересно. К этому времени Марена уже окончательно отпустило давящее ощущение загнанного зайца, и желание поубивать всех окружающих ушло совсем. Трое попутчиков оказались весёлыми молодыми парнями — они временами добродушно подшучивали над деревенской простотой Марена, но шутки эти его почему-то совершенно не злили, отчего он и сам порядком удивлялся. Зато общение с попутчиками оказалось невероятно полезным — делать в пути было нечего, и они много разговаривали, при этом охотно отвечая на его наивные вопросы.
По пути поезд проезжал множество больших и малых городов, и некоторые из них были гораздо больше Рифейска, который показался Марену огромным. Когда он между делом про это упомянул, попутчики порядком посмеялись и посоветовали ему подождать до Новгорода, прежде чем судить о величине. Так что Марен был готов увидеть что-то большое, но такого он всё же не ожидал и сейчас, среди громад высотных зданий, опять почувствовал себя деревенщиной — как тогда в Рифейске, только гораздо сильнее.
В лесу дело выглядело проще некуда — найти и расспросить. Что за проблема вытрясти всю правду из низшего? Однако к тому времени, как он приехал в Новгород, Марен уже не был так в этом уверен. Это в Полуночи он мог прийти в посёлок и сделать что угодно с кем угодно, хоть на глазах у всего посёлка. Здесь такого явно не потерпят. Даже если за ним будут охотиться одни низшие, у него просто не хватит эссенции, чтобы поубивать всех. А если к низшим добавить Владеющих, то его затравят очень быстро. Ну а если за него возьмутся Высшие, то его и травить не понадобится — просто убьют. В Новгороде, вне всякого сомнения, хватало и Владеющих, и Высших.
Последнее время Марен стал задумываться над тем, что он делает и зачем — похоже, ясность ума понемногу к нему возвращалась. Что он ожидал от рискованной затеи расспросить Кеннера Арди? Даже если тот действительно видел убийцу — сможет ли он описать его достаточно подробно, чтобы Марен его узнал? А ведь, скорее всего, он никого и не видел, потому что убийца вряд ли отпустил бы случайного свидетеля.
Марена мучили сомнения. Стоит ли затевать такое рискованное дело, после которого ему, возможно, придётся убегать — и получится ли убежать? И только ради того, чтобы в итоге ничего не узнать? Не будь Арди единственной ниточкой к убийце брата, Марен давно бы развернулся и ушёл, но других вариантов просто не существовало. Что-то выяснять в секторали Синклита уже не получится; всё, что он мог сейчас сделать — это попытаться выяснить имя убийцы и вернуться в Полуночь. Там его, конечно, очень ждут, но Марен был уверен, что сумеет уйти в другую сектораль, а позже, когда о нём позабудут, вернуться и покарать убийцу Мадена.
Как ни странно, найти Кеннера Арди оказалось очень просто — точнее, узнать, где он бывает. В ночлежке, которую ему присоветовали попутчики, он спросил про Арди, соврав, что приехал устраиваться к ним на работу, и ему объяснили, где находится их главное управление. Понаблюдав несколько дней с чердака соседнего с Масляным концом здания, он присмотрел подходящего информатора — служащего, достаточно солидного, чтобы что-то знать, но недостаточно солидного, чтобы передвигаться на самобеге. Марен последовал за ним, когда тот шёл домой со службы, а в подходящем месте подчинил его, допросил и заставил забыть об этой встрече.
Как выяснилось, Кеннер Арди постоянно бывал в трёх местах: в своём поместье, в Академиуме и в Масляном конце. Академиум он исключил сразу — там всегда присутствовало несколько Высших, которые легко определялись по деформациям поля. Марен, конечно, мог блокировать способности Высшей, но сложность состояла в том, что на это уходили все его силы, и Марен в этот момент, по сути, сам становился низшим. Любой мог, к примеру, ткнуть его ножом или всадить в него пулю. Один удар ножом ему, конечно, никак не повредит, но сколько таких ударов он сможет выдержать? А Высшая не позволит ему ни отвлечься на низших, ни сбежать.