Неподалеку слышался звук телевизора и громкие всплески дружного мужского смеха. Ноздри улавливали запахи, готовящейся еды.
Глядя на все это, я совершенно четко осознавал – не может быть тут ничего магического. Не вязалось все это с мистикой, иными мирами и подобными вещами.
Несмотря на это, бросать начатое смысла не было. Я постучал в дверь, на которой висела табличка с номером 105, и не дожидаясь разрешения, вошел внутрь.
– А если бы я тут бабу тискал? – Прозвучал полный возмущения голос. – Стучаться мы умеем, а спрашивать разрешения войти, мамка не научила что ли?
Крупный мужчина, стоял возле окна и внимательно смотрел на меня, явно ожидая ответа.
– Мне сказали, что меня ждут, вот я и…
– Сказали ему. Голова тебе для чего? Чтобы туда есть? Расслабились совсем, охламоны!
– А с какой стати вы так со мной говорите?! – Во мне начала просыпаться злость. – Я, насколько помню, форму вашего ЧОПа не ношу и зарплату тут не получаю!
– Хм, – мужчина несколько сконфузился, – действительно, что это я. Но ты сам виноват.
– Возможно, – не стал я развивать конфликт.
– Полковник в отставке Виктор Степанович Афанасьев. – представился собеседник.
На первый взгляд ему было лет пятьдесят. Высокий, седой с шикарными усами, спускающимися до самого подбородка. То, что передо мной бывший военный выдавала выправка и глаза.
Мне редко приходилось общаться с военными. Не с ребятами срочниками, их хватало в каждом дворе, не с полицейскими чинами, а настоящими кадровыми офицерами. И меня всегда поражал их взгляд. Строгий, возможно даже суровый, он всегда запоминался надолго. Почему-то верилось, что человек с таким взглядом не может быть подлецом или вором.
– Алексей Самойлов. – сказал я, осматривая комнату.
Ничего выдающегося в ней не было. Небольшой стол, два монитора, на один из которых выводилось изображение с камер видеонаблюдения. На стене висели несколько грамот в рамках. В углу примостился высокий металлический сейф.
– Я от Фельцмана, – продолжил тем временем я.
– Да мне доложили уже. – Полковник пригладил усы, – парень, вот скажи мне одно. Тебе оно надо? Это ведь не игрушки, тут все серьезно. Понимаешь?
– Конечно, – не стал я спорить, – но мне надо научиться пользоваться способностями. Да и не соглашался я еще ни на что.
– Надо ему, – неодобрительно скривился Афанасьев, – много я вас таких видел – молодых да горячих. Но дело конечно твое, надо так надо. Пошли что ли, провожу тебя к ним.
– К кому? Я думал, вы тут за все отвечаете, – не стал я скрывать удивление.
– Мое дело – охрана. Все эти ваши магии-шмагии мне вообще не интересны. Сам не хочу ей заниматься, и тебе не советую. Противоестественно это. Не по-христиански.
Афанасьев, достал из ящика стола небольшой ключ и направился к двери. Мне не оставалось ничего кроме как последовать за ним. Мы вышли в коридор, сделали еще несколько шагов и уперлись в тупик.
– Возьми его в руку и приложи к стене, – Афанасьев вложил мне в ладонь ключ, – дальше сам все поймешь.
Стена мало чем отличалась от любой другой в этом здании. Самый обычный бетон, покрытый неровной штукатуркой.
Ощущая бредовость ситуации, я все же последовал указаниям и приложил ключ к шероховатой поверхности. Секунду спустя на стене появился контур небольшой деревянной двери.
– Ключ пусть у тебя пока будет – это пропуск, ну а дальше все объяснят, – полковник вздохнул и побрел в свой кабинет, оставив меня в одиночестве разглядывать очередное проявление магии.
Дверь тем временем, не собиралась исчезать. Она гармонично вписывалась в интерьер, как будто всегда тут и была. Но при этом, открывать мне никто не спешил.
Выждав несколько минут, я все же толкнул створку, и та мягко отворилась, открыв передо мной коридор, зеркальный тому, где я сейчас находился. За дверью стояла симпатичная дама лет тридцати в строгом костюме офисного работника.
– А вы не торопились, – улыбнулась женщина.
– Знаете, не часто можно увидеть дверь, которая по волшебству возникает в стене. Чувствую себя как буратино в каморке Папы Карло.
– Оригинальное сравнение, – заметила женщина, – увлекаетесь сказками?
– До недавнего времени нет. – Я пытался держаться уверенно, не показывая смятение, царившее в душе.