- Мой зов заставит прийти отца леса.
Люди слишком поздно поняли намерения хранительницы и не смогли ей помешать. Лафо с криком проткнула себя своими же крыльями. На снег брызнула кровь. Однако от действия хранительницы отозвался не только отец леса…
Спину обожгло болью. Обычно Катя не помнила пробуждения хранителя, но не в этот раз. Эфо подхватил дочь до того, как она упала на землю.
- Лафо! – вырвался из глотки его звериный крик.
- Девочка слишком много знает… папа, – горько произнесла Лафо, безвольно повиснув на его руках. – Даже в мою душу заглянула…
- Зачем? Ты могла сбежать! Мы спасём их позже, когда вернем Бахо!
- Теперь я понимаю тебя… - она коснулась его лица дрожащей рукой, – твою злость… твою ненависть… мне не нужно позже… папа, я не хочу потерять его снова…
Жизнь в её глазах померкла, а рука упала на белые одежды. Она приобрела человечески облик, который всегда любила. Светлые волосы рассыпались по белоснежному снегу и погасли, а крылья рассыпались белым пеплом.
Со стороны лесной чащи раздался чудовищный рёв, а в небо взмыли тысячи разноцветных светлячков.
- Увидимся следующей зимой, дочка… – закрыл её глаза Эфо.
Рядом с мёртвой хранительницей возник Жахо. Он обнял её обмякшее тело и с болью поцеловал в макушку.
- Почему я не погиб вместе с ней? – задался вопросом Жахо.
- Она не умерла, потому что свою жизненную силу отдала девчонке, – ответил Эфо. – Защищай деревню… она бы этого хотела.
Синие глаза хранителя ярко засветились. Жахо исчез вместе с Лафо в синем тумане.
- Я могу чем-то помочь? – тихо спросил сзади Пётр Иванович.
- Не путайся под ногами, колдун, – жестко посоветовал Эфо. – Сюда идет отец леса.
Глава 17
Метель идеально скрывала людей от взора леса. Погода оказалась благосклонна к охотникам. Они ехали верхом на ящерах, невзирая на холод и неприветливый колкий снег. Первый огненный хранитель за пару сотен лет сулил им несметные богатства. Его появление заставило объединиться даже самых непримиримых врагов, а лишних в любой момент можно убрать, списав на героический конец…
Охотников вел матерый воин по имени Орклав, на его счету было множество побед над хранителями, в том числе и сильными. Его команда целенаправленно шла за головой Эфо, стоившей не меньше, чем кристалл. Да и добыча с него почетней, чем с несмышленого подростка.
Когда весть об огненном распространилась по Эферу, никто не усомнился, что его охранял чёрный Эфо и что в этот раз хранитель не позволит взять себя врасплох. И обманка в лесу только убедила охотников, что Эфо намеренно увел след в деревню. Именно поэтому в дело подключили феодалов, заручившись их поддержкой и деньгами, а уж они привлекли к делу самых опытных и самых матерых охотников.
Пора было кончать зловредную чёрную тварь.
От Эфо мечтали избавиться давно. Без него лес потерял бы внешнюю защиту, а там можно и до сердца добраться и прибить последнего древнего – Иро. Столько сколько он человечеству не вредил ни один хранитель.
Сквозь пелену метели охотники разглядели одинокую фигуру селянки в шубе, безразмерных валенках, шерстяной юбке и платком на голове. Девушка взглянула на головорезов пустым и отрешенным взглядом сияющих зеленых глаз, а затем сняла платок. По ветру разметалась копна длинных рыжих волос.
- Огненная? – с сомнением остановил ящера Орклав, никогда раньше не видевший рыжего человека.
Сбросив шубу и подобрав длинную юбку, девчонка легко выпрыгнула из валенок и побежала босиком по снегу в сторону деревни. Как стая псов за лисицей некоторые охотники бросились вслед за рыжей беглянкой.
- Стоять, ктулухи, это ловушка! – рявкнул Орклав.
Однако самые нетерпеливые всё равно исчезли в метели, за которой скрылась девчонка. За плотной снежной пеленой раздались предсмертные крики, а в толпу людей бросили отрубленные головы неудачников.
- Вселился в бабу, что и следовало ожидать от зловредной твари леса, – проворчал Орклав. – Ну что ж, мразь, я тебе в прятки играть не позволю. Я твои повадки знаю.
Хранители опасны в незримой бестелесной форме. Поэтому у охотников имелись артефакты, делающих тварей видимыми и осязаемыми. Только в материальной форме хранителя можно убить. Зимой они не так сильны, как в тёплое время, но неприятностей доставить могли.
Орклав актировал артефакт и крепче сжал узды, когда неподалеку от толпы людей материализовался Иро… При виде его, охотники попятились, как от пугала.
- Испугать нас обманом Дахота решил?! – захохотал Орклав. – Так мы и дружка твоего кончим!
Он активировал второй артефакт, но иллюзия не развеялась. Фигура в чёрной одежде и страшной маске осталась стоять, что значило одно: Иро настоящий.
- Кто приходит в лес с войной, не покинет чащу никогда, – медленно заговорил Иро, играя когтистыми пальцами.
- Ты же сказал, что его здесь не будет, что он сердце охраняет! – взвизгнули из толпы охотников.
- Время мести, Орклав свирепый, непобедимый и неуловимый, – насмешливо продолжал Иро. – Ты долго избегал мести леса. Пришел час расплаты.
- Не думай, лесная тварь, что я тебя испугался! – заорал Орклав в ответ. – Сегодня ты падешь! А нас запомнят, как героев, победивших чёрного Иро!
- Что ж, попробуйте, – Иро снял маску.
Из тумана материализовались другие хранители. Самые сильные. Самые свирепые. И среди них была та, что страшнее всех.
- Красная чума… – зашептались за спиной с благоговейным ужасом.
При виде лесной ведьмы даже у Орклава руки дрогнули. Он вглядывался в страшную маску, скрывавшую нижнюю часть её лица, обрамленного длинными алыми локонами. В красных глазах горел лазурный зрачок. Без оружия в алом платье с перьевым воротником и глубоким вырезом на груди, открывающим ценнейший жизненный кристалл – лазурный… такой же дорогой, как солнечный.
Насмехаясь, ведьма, погладила кристалл, вплетенный в её кожу лазурными жилами. Она словно манила к себе, чтобы подошли и забрали драгоценность, сулившую желанное обогащение. Но Орклав слышал, как она убивала. Тварь заражала всех вокруг себя смертоносными спорами, а тех, кого не брали споры, добивала крыльями или ядом. Те, кому удавалось ускользнуть из её когтей, приносили в города болезнь…
- Какая честь, сама Красная чума почтила нас вниманием, – у Орклава нервно дёрнулся уголок губ.
- Пришло время травить паразитов, погубивших наши ростки, – ласково проворковала матерь леса.
Орклав оглянулся, заметив рыжую девку с почерневшими глазами и отросшими чёрными крыльями.
Мстительный Эфо не даст никому сбежать. Перебьют всех. Даже один Иро – опасен, но в компании Красной чумы… у них нет шансов уйти…
- Убьём всех лесных гадов! – рявкнул Орклав, в отчаянном желании отдать жизнь подороже. – Убьём Красную чуму и сотни поколений наших потомков будут обеспечены на всю жизнь! Лазурный кристалл будет наш!
Толпа взревела и пошла в атаку на лесных. Хранители избежали лобового столкновения, разметавшись по сторонам.
Иро перевоплотился в чудовище больной фантазии. И это чудовище сметало всё живое. Его слабо брала магия, ему не вредило оружие. Люди оказались совершенно не готовы к встрече с ним. Были и те, кто струсил при его виде, но сбежать им не позволил Эфо, перебив как трусливых ктулухов.
Эфо проносился смертоносным ветром в тылу, унося то одну, то вторую жизнь. Нырял в толпу, как в косяк рыб, чтобы выхватить жертву и пронзить её крыльями.
- Забудьте об Эфо! Чуму гасите! – орал Орклав, знавший, кого не следовало оставлять за спиной.
Но именно к Красной чуме хранители не позволяли приблизиться, а если кому-то удавалось прорваться через их строй, его ждали смерть от спор, выдыхаемых коварной тварью.
В битву подключились обычные хранители с не меньшей свирепостью, чем отцы и матери леса. Они мстили. Шли за Иро и добивали, кого он не добил. Сражались как звери. Вырывали сердца…