- Вот же бешеная баба! Она в тебя камень бросила! – ужаснулся Денисыч, поднимая орудие Марис. – Что ты ей сделала?! За что она тебя так?!
- Вышла замуж за мужика, на которого бешеная баба претендовала, – объявился вездесущий Мак, принося с собой запах курева. – Пойду, посмотрю, чтобы они друг друга не поубивали.
Денисыч в шоке уронил камень.
- Мелкая… я понимаю вопрос не к месту и не ко времени, но… когда ты успела замуж-то выйти? И чё мужик-то у тебя такой стрёмный? Получше не нашлось, чтобы замуж-то выскочить? Без рогов копыт мимо не пробегал никто? Человек, например?
Катя как-то стало обидно за Эфо. Одно дело, когда она сама его оскорбляла, и совсем другое, когда на него наезжали её родственники.
- Так, значит, дядя Игнат ни у кого вопросов не вызывает? – с раздражением спросила она.
- Ну, сравнила хрен с колодой. Игнат – мировой мужик, а у тебя какой-то мрачняк черноглазый, да еще и с крыльями. Светка в обморок упадет, когда узнает, что внуки у неё крылатые будут и черноглазые. Я уже молчу про твою бабушку.
- У Игната тоже крылья, между прочим!
- Что за глупости ты говоришь? Какие у него крылья-то? Нормальный мужик.
- Вы что, в истинном облике его не видели, пока были здесь?! Он такой же черноглазый мрачняк, как и мой Эфо! Даже еще мрачнее! Так что можно бабушку обрадовать, что у неё уже есть крылатые внуки от тёти Ули.
- Не знаю даже, что тебе сказать. Ты какие-то сказки заливаешь...
- Сами спросите у тёти Ули. Еще забыла сказать, Саша тоже её сын. Он вам подтвердит.
Тут Денисыч рот широко открыл и едва не уронил ружье.
- Так ему лет так... сорок пять. Ты что, мелкая? Совсем с дубу рухнула?
- Понимаю, другой мир, путешествия во времени легче принять, чем то, что тебя всю жизнь окружали нелюди, которые еще и родственниками тебе приходятся. А вы хоть раз задумались, а Ульяне-то сколько на самом деле лет? Со всеми эти путешествиями во времени она старше Петра Ивановича!
Денисыч почесал макушку и поднялся.
- Пошел я, а то что-то не хочу пересекаться с твоим мрачняком.
Катя тоже встала и в раздражении пнула брошенный в неё камень. Как-то о том, что она могла получить по зубам от Марис, не приходило ей в голову. Позабылось и то, что триста лет назад у них с Эфо имелись отношения и две общие дочки. Слишком сильно она зациклилась на себе и своей обиде.
Выйдя в коридор и направившись к лестнице, Катя застала Мака подслушивающим в нише за шторкой. Он поманил её пальцами.
- Не пойду я! – одним губами сказала Катя.
Мак более агрессивно её подозвал, пришлось подойти и тоже приклеить ухо, как того требовал биомаг.
- Я так и знала, что ты спишь с этой проституткой! – кричала Марис.
- Она моя жена!
У Кати разбитая губа перестала болеть, когда он так сказал.
- Ты женился на этой дохлой ящерице?!
Мак улыбнулся, а Катя скривилась.
- Марис, для меня прошло триста лет, разумеется, я женился! И если ты не забыла, мы с тобой расстались не при самых лучших обстоятельствах!
- А как же… как же я и девочки?!
- Я не отказываюсь от своего отцовства, но это не значит, что я к тебе вернусь!
- Значит, когда я была замужем, ты мог со мной спать, а как сам женился, так я сразу стала тебе безразлична?!
- Я – хранитель! У меня не может быть ни гарема, ни любовниц! Поэтому я прошу тебя один и в последний раз, не лезь к моей жене! Не заставляй меня вмешиваться!
- Но ты же не любишь её, ты любишь меня! Я видела, как ты смотрел на меня и на неё! Ты её не любишь!
- Марис, она – моя жена, которая в скором времени превратиться в хранителя, а когда это случится, я и смотреть в твою сторону не буду, да и не захочу.
- Но она еще не превратилась, значит всё можно вернуть, как было…
- Марис, хватит!
Однако она никак не унималась и умоляла её простить, вернуться к ней, бросалась к Эфо в колени. Катя услышала, как хранитель её потащил по коридору, а она продолжала громко кричать, ставя всех обитателей дома в известность о скандале.
- Спасибо хоть заступился, – вслух прошептала Катя, когда прошло удивление.
- Мозгов у него побольше, чем у тебя, – Мак извлек баночку из кармана и помазал ей губу лечебной мазью. – Понимает, что рано или поздно жить-то вам едва ли не в одном теле.
- Я до сих пор слабо себе представляю, что значит отсутствие границ.
- Представь на минутку, что твое сознание разделилось надвое. Ты сможешь видеть его глазами, слышать его мысли практически постоянно, чувствовать его эмоции.
- Звучит пугающе…
Шторка резко отодвинулась. Показался крайне недовольный Эфо.
- Я ей рану обрабатывал, – остался невозмутим Мак и показал баночку с мазью, проходя мимо хранителя. – А вот она подслушивала.
Катя едва не задохнулась от возмущения.
- Это необязательно было делать, – сказал ей Эфо.
- Да он… - Катя беспомощно указала в удаляющуюся спину Мака.
Хранитель укоризненно покачал головой и развернулся в сторону лестницы.
- Эфо… это из-за Рады началось объединение в первый раз, – выпалила Катя, решив, что должна об этом ему сказать.
Он остановился и замер.
- Я должна была вернуться домой, – продолжала Катя, – потому что ты не хотел объединяться из-за большой разницы в возрасте и из-за того, что я – человек и иномирянка. Я не понимаю, почему твоя дочь не захотела вернуть свою мать, чтобы ты объединился с ней? Бахо мог её вернуть, как сделала я в прошлом откате. Какая разница глупая Катя или глупая Марис?
- Марис не может превратиться в хранителя.
Эфо повернулся и, не глядя на Катю, взял кристалл. Его глаза на несколько мгновений заволокло синей дымкой. Затем лицо хранителя осветила улыбка, какая бывала у людей, вспомнившись нечто очень светлое и доброе.
- Ну, с моей дочерью ты точно подружишься.
- С такой ревнивой мамашей вряд ли…
Хранитель засмеялся, а Катя невольно улыбнулась, глядя на него. Что ж если не вспоминать эпизод, когда он вырвал ей сердце, то Эфо вполне мог быть приятным.
Глава 29
Любые попытки Марис закатить скандал Эфо пресекал на корню. Если она делала малейшее телодвижение в сторону Кати, хранитель вставал у неё на пути. Так же неоднократно Марис неприкрыто соблазняла Эфо, однако его стойкости могли позавидовать даже монахи.
Катя наблюдала за манипуляциями Марис, сидя на кухне в обществе Мака, Денисыча и Саши. Мак чистил курительную трубку рядом с Катей, Денисыч сидел в углу с выражением лица: «Моя жизнь не будет прежней», а Саша пил чай с виноватой миной: «Мне следовало держать язык за зубами».
- Столько мужиков вокруг, а она на Эфо зациклилась, – не выдержала Катя, когда Марис немаленькую грудь на плечи хранителя положила. – Задом вильнула, и полгорода за ней пойдет. Если не считать Эфо, вас и Петра Ивановича, который влюблен только в свои помидоры, то по Марис сохнут все мужские особи в округе.
- Марис далеко не такая дура, какой хочет казаться, – ковырялся в трубке биомаг. – Она была замужем за очень состоятельным и влиятельным мужчиной. Для женщины имела высокий статус в обществе. И если бы она не нагуляла детей от хранителя, то и дальше бы жила в богатстве и роскоши. Сейчас она всех привилегий лишилась. Саша и я ей неинтересны, мы – тэасы, брак с человеком у нас не приветствуется, соответственно и отношение к ней будут не слишком тёплые. Твои дяди, да и твой прадедушка – иномиряне. Иномиряне никогда высоко не поднимались, остается Эфо. Как хранитель он может ей обеспечить такую жизнь, какую она захочет.
- Но она хотела, чтобы он стал человеком…
- Красивые слова не более. Как человек он для неё бесполезен.
- И она топилась из-за брака со стариком!
- В лесу? На глазах у хранителей? Другой речки или озера поблизости не нашлось, чтобы утопиться?
Катя открыла рот и сразу закрыла его. О том, что Марис могла утопиться в другом месте, в том же колодце, ей как-то не приходило в голову.