Забота обо мне заставляет меня улыбаться так же сильно, как и имя. Это еще одна забавная вещь в ней. Она знает парней с интересными именами, такими как Дизель, Арсон (прим. пер.: здесь игра слов, так как Арсон (arson) с английского переводится как поджигатель) и Скар (прим. пер.: здесь игра слов, так как Скар (skar) с английского переводится как шрам). Это очень забавно.
— Мэм?
Ди берет свою джинсовую куртку, на которой больше заплат, чем на джинсовой ткани, со спинки стула и надевает ее. — Да, малыш?
— Вы собираетесь уволить меня?
— Нет. Мне нужны люди, а ты хороший работник. Но больше не опаздывай, ладно? — Она выдергивает свои розовые пряди волос из-под воротника куртки и присоединяется ко мне в дверях.
Преданность к ней растет, и мое горло сжимается. Она дала мне слишком много. Я бы обняла ее, но что-то подсказывает мне, что Ди не любит обниматься. — Благодарю вас, мэм.
Она фыркает. — Прекрати это делать. Ты заставляешь меня чувствовать себя старой. Зови меня Ди, или я уволю тебя.
Я ухмыляюсь, и все страхи и сомнения этого вечера улетучиваются. — Ладно… Ди.
— Гораздо лучше. — Она похлопывает себя по карманам. — Где, черт возьми, мои гребаные ключи? О, только не опять.
Внезапно я вспоминаю о том, что произошло несколько дней назад. Ди оставила ключи в машине и разбила окно со стороны водителя бейсбольной битой. Нет, это действительно не та женщина, чью плохую сторону вы хотели бы узнать.
— Ах. Вот они. — Она достает ключи и качает головой. — Клянусь, если бы моя голова не была прикреплена к плечам, я бы забыла ее где-нибудь. Ладно, мне пора идти. Если я опоздаю, Снейк мне задницу надерет.
Снейк — ее муж. Я не могу себе представить, как будет выглядеть парень с таким именем (прим. пер.: здесь игра слов, так как Снейк (snake) с английского переводится как змея). Я представляю себе человека с лицом ящерицы, и этот образ почти смешит меня.
Ди уходит, и через несколько минут, одетая в форму, я выхожу в зал.
Ненавижу эту форму. Черная юбка такая короткая, что едва прикрывает мой зад. Малиновая рубашка с глубоким вырезом так тонка, что сквозь нее видны мои соски. Черные каблуки, которые Моника называет туфлями, заставляют меня чувствовать себя так, будто я хожу на ходулях.
А еще у меня на шее ошейник-колье. Это полоска кожи с серебряными заклепками и поводком, свисающей спереди. Я чувствую себя так, словно на мне собачий ошейник.
Учитывая, что вершиной женской моды в Колонии были босые ноги, шляпки и унылые, бесформенные платья, я не совсем привыкла носить такую одежду. Если бы мои родители увидели меня сейчас, они бы отреклись от меня. Если старейшины увидят меня, я получу пять ударов плетью по спине.
Я вздрагиваю.
— Ди влепила тебе выговор? — спросила Моника, когда я подошла к стойке. Она носилась вокруг, как безумная, смешивая напитки клиентов.
— Нет, у меня все еще есть работа. Слава богу. — В ожидании первых заказов за ночь я пытаюсь одернуть юбку. Особенно когда мужчина, сидящий на табурете рядом со мной, оглядывает меня с головы до ног с ухмылкой.
На хорошеньком личике Моники появляется удивление. — Должно быть, ты действительно нравишься Ди. Последняя женщина, которая перешла ей дорогу, была уволена. Она ушла вся в слезах.
Мои брови поднимаются вверх, беспокойство покалывает меня. Мне повезло, что я нравлюсь Ди, хотя я и не знаю почему.
— Ну, давай, капуша. Лучше займемся твоей секцией. — Моника благодарит клиента, кладя его чаевые в банку для чаевых за стойкой бара. Она уже наполовину заполнена купюрами. Она ставит передо мной на поднос разнообразные напитки. — Ты заменяешь Вики в левой секции.
По крайней мере, я не в той секции, что ближе к сцене. В этой секции всегда сидят самые жуткие парни.
Я принялась за работу, пробираясь между столиками, расставляя напитки и избегая блуждающих рук.
Очевидно, существует правило, что ни один из клиентов не имеет права прикасаться к стриптизершам, но это, похоже, не относится к официанткам. Пялящиеся взгляды мужчин заставляют меня чувствовать себя так, словно меня окружают голодные хищники. Я работаю в девятичасовую смену. Мне нужен душ.
Работая уже неделю, я до сих пор удивляюсь, насколько огромно это место. Повсюду есть двери в приватные комнаты, и коридоры, которые ведут к ним, плюс целый второй этаж с другой сценой. Это лабиринт, в котором вы можете легко заблудиться, если не будете осторожны.
Время от времени мне все еще кажется, что за мной наблюдают, но когда я оглядываюсь, то не замечаю никого, кто наблюдал бы за мной больше обычного.