— Рабочего? — бармен совершенно незаметно перешёл в свою обычную стадию трудовой деятельности — начал протирать барную стойку, и составлять пустые стаканы в изящные пирамидки. Незнакомец же, получив своё, спешно ретировался в дальний угол заведения, где ниспадающие тени удачно скрывали его присутствие, но нисколько не умаляли громкость довольных причмокиваний во время распития скотча. — Мистер, вы должно быть, впервые в подобном месте?
— Захожу время от времени, — решив, что не стоит хвалиться своими похождениями по пабам Мегаполиса, О’Брайн мелодично постучал по стеклянной стойке бара и показал бармену три пальца. Когда ты уже заказывал определённый напиток — нет никакой нужды вновь озвучивать заказ, достаточно лишь указать количество. На этот раз он решил не брать полный стакан. В конце концов, он Советник Великого Сената, и не может позволить себе упиваться в сопли.
— Я вижу его тут каждый день, — кивнув в знак принятия заказа, бармен на мгновение нырнул куда-то под стойку, и как следует пошумев там стеклянными бутылками, вернулся к Советнику уже с налитым стаканом скотча в руке. — И не только его. Целая толпа нищих гастролирует из паба в паб сколько я себя помню. Кто-то спивается и пропадает с глаз, но большинство лиц я припоминаю ещё с самого начала своей работы барменом.
— И давно ты помогаешь людям избавляться от переживаний и сбережений? — тон советника не звучал особенно заинтересованным, и бармен явно был способен почувствовать это. Но разве не такова его работа? Говорить с теми, кто ещё не настолько напился, чтобы утерять способность шевелить языком?
— Вот уже восемь лет, если не ошибаюсь, — загнув несколько пальцев, работник паба прикинул в уме некоторые нюансы своего трудоустройства, и выдал примерный ответ.
— Вот как, — Советник легко покачал стакан с виски в руке, переставляя его с грани на грань на поверхности барной стойки. Он всё ещё не мог найти ответ на самый важный вопрос. Всё ещё не нашёл тот самый ключ. Перед тем, как глотнуть горячительного, следует глубокий вдох, и обязательно выдох. Таков закон и нарушители сего правила всегда получают своё наказание сразу же, после преступления этой черты. О’Брайн легко кашлянул от едкого запаха крепкого скотча, и сосредоточившись на своей цели, быстро осушил добрую половину своей порции. Он предпочитал пить спиртное маленькими глотками, но стрелка часов уже давно перевалила за черту под названием «пора домой».
— Я думал в Республике уже не осталось людей, не способных заплатить за свою выпивку.
— В последнее время их стало гораздо меньше, это правда, — бармен проводил взглядом очередного посетителя, выплывающего через входную дверь, и убрал его стакан со стойки — ему он, видимо, уже не пригодится. — И всё же их очень много.
— В последнее время? — Гертрад заинтересованно окинул взглядом своего собеседника, явно не понимая связь количества пьянчужек с промежутком времени.
— Ну да, после ужесточения законов, — бармен беспристрастно вынул из-под барной стойки новый, чистый стакан, и наполнив его пенным напитком, толкнул в сторону другого клиента.
— А причём тут законы? — Советник редко задумывался о жизни простого населения, слишком высоки были ставки на поприще научных открытий. Его жизнь состояла из длинного перечня запланированных действий, встреч, и вечерних посиделок в одиночестве с одним лишь скотчем, в качестве компаньона.
— В наше время любое правонарушение ведёт к одной и той же мере наказания. И совсем неважно, убил ли ты свою супругу, застукав её в непристойном виде с почтальоном, или всего лишь перешёл проезжую часть не на тот цвет огней светофора. — слова бармена сопровождались странной, неестественной улыбкой. Возможно дело было лишь в том, что человек не особенно размышляет над своим выражением лица во время глубоких раздумий, но О’Брайн чётко видел в той улыбке искреннюю печаль. Неужели и его внезапный собеседник успел почувствовать систему правосудия на собственной шкуре? Или может быть, кто-то из его семьи?
— И к какой же? — Советник сделал ещё один небольшой глоток обжигающего напитка.
— Вы всё меньше походите на завсегдатая подобных мест, мистер… — прищурившись настолько сильно, насколько вообще это может сделать человек, собеседник Гертрада склонился над стойкой, и впился в него взглядом.
— Дилейн, — не задумавшись ни на мгновение, Советник быстро выдал самую первую фамилию из длинного списка тех, что отложились в его памяти за долгие годы службы Республике. Никогда не стоит выдавать свои настоящие данные кому попало.