— Я ведь созвал собрание, чтобы выйти на связь с Сенатором и… Я ведь не могу просто распустить их. Это вызовет вопросы.
— Вы просто созвали офицеров. А причина для собрания может быть разная, не так ли?
— К примеру? — капитан заинтересованно склонился к агенту ещё ближе, совершенно позабыв о том, как это выглядит со стороны. Видимо, опасаясь вопросов одних, он совершенно позабыл о возможности появления других.
— К примеру, для того, чтобы объявить о достижении целей экспедиции и поблагодарить личный состав за исполненный долг.
— Как это… Поблагодарить?
— Вы вполне можете распаковать личные запасы и угостить офицеров выпивкой, — Джон подмигнул капитану, и хлопнув его по плечу, наконец разорвал дистанцию.
— Какие такие личные запасы? — Николас Кейн сдвинул брови ещё сильнее, чем прежде. Он развёл руки и окинул взглядом свою одежду, словно пытался нащупать бутылку, предательски торчащую из кармана. — У меня нет никаких запасов. Это запрещено уставом.
— Всё верно, — Харлайл улыбнулся настолько открыто, насколько мог. Словно старался не испугать ребёнка, только-только проникшегося к нему искренним доверием. — Это запрещено уставом флота. Но в данный момент, этот корабль принадлежит Ричарду Макдональду.
— А-а-а… — капитан Николас, казалось, внезапно прозрел. По крайней мере, на это явно намекали широко раскрывшиеся глаза и яркое пламя свободы, разгоревшееся где-то на поверхности его тёмных зрачков. — А что на счёт экспедиции? Что значит «Уже достигли целей»? Мы ведь даже не долетели ещё!
— Ти-ише, друг мой, — Джон Харлайл поднял перед собой открытую ладонь и медленно опустил её вниз, изображая необходимое изменение громкости. С другой стороны, он едва сдерживался и сам. Всё прошло настолько хорошо, что даже странно! Внезапно для самого себя он завербовал самого капитана Николаса, известного своей глупой прямолинейностью и неподкупностью. — На этом корабле Я — слово и воля Ричарда Макдональда. И он только что сказал, что экспедиция окончена успешно, и мы можем возвращаться домой.
Стоит ли говорить, что никто из собравшихся офицеров, не выступил против неожиданного приказа Николаса, суть которого заключалась в распитии его собственного запаса бурбона? Впрочем, он так и не смог сделать этого сразу же. Ему потребовалось время на то, чтобы сделать выговоры отдельным офицерам и даже докопаться до их внешнего вида, не соответствующего уставу. К примеру, у одного из молодых лейтенантов оказалось ровно на одну пуговицу меньше, чем это было необходимо.
Капитану «Иллириона» нужно было просто побыть собой. Сделать всё тоже самое, что он делал в остальные дни на корабле, просто чтобы собраться с мыслями и нарушить собственные принципы. Впоследствии, пригласив всех офицеров в столовую, капитан налил каждому из них полную кружку отменного бурбона и сделал это своими руками. Тот, кто на протяжении долгих лет казался команде сосредоточением всего плохого, что только может быть в человеке, внезапно превратился… В человека обычного.
Простого, разговорчивого, и даже вполне весёлого. Правда, все его шутки заключались в основном в старых историях из его собственной жизни, где он измывался над глупыми новобранцами, и не каждый из лейтенантов, только-только подписавших контракт, был способен их оценить. Но они были. Николас Кейн внезапно перестал был отменной мразью в глазах собственных подчинённых.
— Мне нужно ещё кое-что перепроверить, перед тем, как мы доложим обо всём вышестоящему руководству, — Джон Харлайл самодовольно хлопнул по плечу ближайшего из офицеров и чокнулся со всеми своей кружкой. Правда, пить не стал. Конечно же, это далось ему совсем нелегко, но ему всё ещё нужен был трезвый ум. Торговый агент по-отцовски положил свои руки на плечи капитана и просто кивнул, обозначая своё одобрение его действиям. Ник же в свою очередь весьма неумело сдерживал слёзы. То ли от удовольствия, что он получал от собственного перерождения, то ли от осознания того, что его личные запасы бурбона неумолимо тают на его глазах. — Я хочу более подробно изучить то странное сообщение, а вы пока просто продолжайте делать то, что делаете.
— Хорошо… — На лице Николаса застыла добродушная улыбка, а в глазах читалось лишь то, что он был вовсе не рад распрощаться с горячительным. В любом случае, Джону не было никакого дела до нескольких ящиков виски. Он купит ему в десять раз больше, если всё и дальше будет идти так же гладко. Гладко, как по пьяным россказням самого Николаса, было у Тайны. Она, к слову, наверное, уже устала краснеть, поэтому убежала в свою каюту.