— Это ещё что такое? — оттолкнув в край обнаглевшего торгового агента, капитан «Иллириона» встал за панель управления и принялся сканировать новые данные. — Вы решили загрузить в наш бортовой компьютер один из тех чёртовых бугов?
— Бугов? — Джон озадаченно склонил голову набок, словно подобное движение вполне могло сровнять их умственные способности под один единственный, уровень. Не вышло. — Что ещё за «Буги»?
— Ну, эти самые… — капитан принялся резко и отрывисто жестикулировать руками, так, как будто объяснял что-то само собой разумеющееся, и его движения вполне могли привести присутствующих к очевидному ответу. — Ну эти жуки, которые грызут корзины, порочат файлы и сносят дрова… Буги, чёрт тебя дери, что непонятного?
— Жуки? — Джон Харлайл почувствовал реальное тепло от ментальной лампочки, загоревшейся над его макушкой. — А-а-а, «Баги»?
— Д-да, «Баги», — всё ещё продолжая открывать файл за файлом, капитан упорно продолжал имитировать полное понимание ситуации ещё несколько секунд. — «Баги». Это именно то, что я имел в виду. Всё верно.
— Да, я так и понял, — с другой стороны, внимание Джона Хайрлайла не было сосредоточено на потугах Николаса выглядеть напыщенно умным. Всё то время, пока пальцы Кейна неуклюже клацали по клавишам панели, он внимательно слушал. Слушал прерывистую мелодию фона, доносящегося из динамиков компьютера, и странные, призрачные звуки, наложенные поверх самой композиции. Слух агента с лёгкостью различал каждый звук и даже чувствовал присутствие осмысленности в них, однако… Разве может так разговаривать человек? То был всего лишь хаотичный набор букв, следующих друг за другом в обход всех имеющихся правил. Неужели то был какой-то древний язык? Джон чувствовал свою беспомощность, и одновременно с этим, реальную ценность второго помощника капитана, без которого, по-видимому, эту тайну разгадать не получится. Но он ещё не скоро вернётся в строй.
— Так что в этом чёртовом ящике? — как оказалось, Николас вовсе не отступил с фронта, но всего лишь исполнил выверенный финт, и зашёл с тыла. Существует несколько правил проведения любой из военных операций, в числе которых есть и весьма важные. Утаивание любой жизненно-важной информации от текущего высшего руководства, является прямым нарушением уставных отношений. Джон Уильям Харлайл был главным на корабле по своей сути. Он был ставленником того, кто купил весь экипаж, и имел полное право распоряжаться всем по своему уразумению. И всё же, исходя из устава легиона республики, он был всего лишь пассажиром, в то время как реальная власть находилась в руках Николаса Кейна. Разумеется, капитан никогда не смог бы уклониться от ответственности за любое противостояние замыслам Харлайла, но у Джона не было никаких причин сомневаться в том, что Ник может с лёгкостью отдать приказ арестовать агента, и нарушить все его планы. А значит, и планы Ричарда Макдональда. — Я не могу созывать управителей, не зная всех деталей исхода спасательной операции.
— Логично, — Джон сказал единственное, что пришло в его голову. Это и правда было настолько логично, что ставило под сомнение его собственное ощущение рациональности. Когда он вошёл на мостик, видеосвязь всё ещё не была налажена, не смотря на его распоряжение, а значит, Николас и не собирался ему потакать. И эта целая толпа офицеров, готовых следовать приказу своего капитана… Но чего всё-таки добивается Ник? Его поведение казалось Харлайлу не столько логичным, сколько странным, и неоправданно подозрительным. — Хорошо. Только держите руки при себе.
— Кто я, по-вашему? — напыщенно изобразив глубокую обиду к своей персоне, Николас ещё сильнее сжал скрещенные руки, и тяжело вздохнул. Так, словно его имя только что смешали с горстью низших военных чинов. А ведь он заслужил свои погоны потом и кровью! Ну, или только потом… И то, полученным в следствии вовсе не того, за что обычно награждают повышением звания. — Думаете, я глупый юнец, сующий свои руки в каждую дырку, куда они предположительно могут поместиться? Открывайте!
Многозначительно взглянув на Тайну, Джон решил всё же не раскрывать навязчивой темы. Это только их дело. Не хватало ещё ему нырять в омут чужого дерьма. Харлайл поставил ящик прямо перед собой и аккуратно положил руки на его крышку. В его груди назревала настоящая буря — сердце внезапно перешло в режим бега, а лёгкие то и дело пытались втянуть в себя гораздо больше воздуха, чем в них могло уместиться. В прошлый раз открытие этого ящика стоило ему жизни. Не его, разумеется, но всё же, жизни. Несущиеся сквозь чертоги разума, мысли, медленно сбросили свою скорость — так он пытался сосредоточиться на текущем мгновении, и как только ему удалось воссоздать в голове полный штиль, его напряженные пальцы наконец потянули крышку вверх.