— Есть, — кивнул гость.
— Эта вещь у вас больше ассоциируется с дневным временем или же с ночью? — спросил я.
Гость мог и не знать о моём способе сортировки для склада. Однако настоящие вещи рождаются и проходят свой путь не просто так. Если ему суждено обрести что-то своё через мой склад — такая ассоциативная связь часто возникает будто бы сама собой, в чём лично я убеждался неоднократно.
— С днём, — уверенно ответил гость.
Я повёл его в правый контейнер. Открыл большой навесной замок (разумеется, настоящий) и сделал жест, приглашая его внутрь. Там уже горел свет: сработал датчик движения.
«Эх, а ведь было время, когда я предпочитал возиться с фонариками! — вдруг подумалось мне, — это казалось романтичным… и когда же комфорт стал важнее романтики? Старею?..»
— Благодарю, — кивнул гость.
— Не спешите, — посоветовал я. — Если вдруг ничего не обнаружите — осмотрим другую секцию. Такое редко, но бывает.
— Хорошо, — ответил он и ступил внутрь контейнера.
Когда он зашёл, я попытался угадать, что же именно из моих запасов его интересует.
Настоящие вещи не всегда обладают приятными или даже полезными функциями. Иногда создатели начиняют их чем-то таким, от чего в обычной жизни лучше бы держаться подальше. Впрочем, души у людей ведь тоже очень разные. А потенциальной способностью создать нечто настоящее обладают, практически, все. В том числе очень злые люди.
Такие настоящие вещи требуют особой осторожности, и я стараюсь не держать их на открытом складе для продажи. Но, опять же, строгих правил тут нет. Даже «злую» настоящую вещь нельзя заставлять долго томиться без дела, это неправильно. И относиться к ней следует с подобающим уважением.
Этому меня тоже научил дедушка. Хотя свою первую настоящую «злую» вещь я увидел только на второй год обучения.
«Многие начинающие ценители гибнут именно от „злых“ вещей, — говорил он. — Одна из главных задач наставника — научить молодого ценителя обращению с ними».
Помню, мы прилетели в Шанхай. Специально, чтобы погулять по брендовым магазинам, рынкам Ятай Синьян, где продаются подделки, в том числе очень качественные.
Это был мой первый выезд за границу. И первый длительный перелёт в бизнес-классе. Мы летели «Аэрофлотом» на старом «Боинге-767». Там даже не было встроенных мониторов, а стюардессы по требованию выносили плееры. И кресла не раскладывались в полноценную кровать. Но в то время даже этот устаревший «бизнес» казался мне верхом роскоши. Я наслаждался каждой минутой полёта. Даже спать было жалко.
Поэтому по прилёту я жутко не выспался. На паспортном контроле пытался предъявить брошюрку с анекдотами вместо паспорта. К счастью, обошлось без последствий — пограничник лишь улыбнулся, ожидая, пока я осознаю свою ошибку.
Как доехали до гостиницы — не помню. Всё слилось в сплошную череду небоскрёбов, грандиозных развязок, жары и пряного запаха готовящейся еды, который тут, казалось, был повсюду.
Проснулся я лишь под вечер. Дедушка разбудил звонком в мой номер.
— Ну что, пришёл в себя? — весело спросил он, когда я снял трубку.
— Ну, так… — ответил я, зевая.
— А я говорил, что самое ценное в перелётах премиальными классами — это возможность выспаться. Ничего, поймёшь со временем.
Я принял душ, надел свежую одежду и через пятнадцать минут уже стучался в дедушкин номер.
Дверь распахнулась. Дедушка был одет в белый балахон, широкие джинсы и кожаные шлёпанцы, а на его переносице разместились кошмарного вида дымчатые очки.
Лишь через пару секунд я понял, что очки — настоящая вещь.
— Ну чего рот открыл? — улыбнулся дедушка. — Да, мы идём развивать твою интуицию, на обычных вещах. Мне нужен контроль.
— Для чего они? — спросил я, разглядывая очки.
— Пока не понял? — вопросом ответил дедушка.
Я отрицательно помотал головой.
— Вот в этом и дело. Когда научишься чувствовать обычные вещи — определять назначение настоящих будет куда как проще, — он подмигнул, потом скрылся в номере и через пару секунд вернулся с небольшой кожаной барсеткой с фирменным принтом LV в руках.
— Ты голодный? — спросил дедушка.
Практически, всю дорогу в самолёте нас кормили. Так что, несмотря на сон и отдых, желудок всё ещё ощущался полным.
— Не-а, — ответил я.
— Вот и отлично. Значит, сразу к делу.
Мы поселились в самом центре мегаполиса, в одной из башен делового района Пудун. Когда мы вышли на улицу, Солнце как раз заходило; повсюду полыхала рекламная иллюминация, по улицам двигалось людское море, а от постоянных сигналов автомобилей сводило зубы.