— Вышел бы ты. — На плечо ложится тяжёлая рука, но он лишь дёргает плечом.
— Не пошёл бы ты! — рычание, уже ни разу не глухое прорывается в голос, а вены на руках напряжены настолько, что Марек сам не понимает как сдерживает оборот.
— Он поможет, но тебе смотреть на это необязательно, — ещё раз пробует Ян, хотя мы оба понимаем, что бесполезно.
Всё, порог пройден. Говорите истинных пар не существует? Расскажите об этом волку, который выл так, как никогда в жизни, держа в руках окровавленную пару. Действительно, пару, но даже это осознание проходит сейчас мимо.
— Откуда здесь этот Бенеш?
Ярость застилает глаза, когда вампир прокусывает Олину шею уже с левой стороны, а после проводит языком по нежной коже. Издевательски и настолько интимно, что тот наш поцелуй становится детскими играми.
— Тормози! — Только спустя мгновение Марек осознаёт, что Ян удерживает его поперёк груди, не давая сделать следующий шаг. — Станислав Бенеш, последний вампирский князь приехал в качестве посла доброй воли. Глава пригласил его, чтобы подписать мирный договор между оборотнями и вампирами.
Договор, чтоб их всех! И сейчас этот долбанный посол облизывает Олю. Мою Олю!
Развернувшись, он с замаха врезается кулаком в каменную стену. Костяшки разбивает в кровь, но легче не становится. И хуже того, ни Бенеш, ни его каменномордые телохранители не обращают на вспышку никакого внимания.
— Легче? — усмехается Ян.
— Нет. — Вдох, выдох. — Кто посмел?
И мы оба понимаем, что речь уже не о вампире.
— Целились в тебя? — нахмурившись, предполагает Ян.
— Для этого заряд был бы в три раза мощнее, — коротко дёргает Марек подбородком. — Нет, целились в неё.
В его Олю — хрупкую, нежную, ранимую несмотря на силу воли и тяжёлый дар. Приходится прикрыть глаза, чтобы отстранится хотя бы от вампирского произвола, иначе точно не удастся удержать зверя внутри.
— Думаешь, это связано с Владом?
— Причём тут это! — Снова рык. И ведь не рассказать о её вампирских сложностях. Неизвестно, как отреагирует Ян ещё и на такие новости.
— Ну, тогда я не знаю, во что ещё могла влезть наша «Я знаю всё лучше вас».
Влезть? Оля могла. И не сказать при этом ни слова, потому что она умная и сильная, а он просто погулять вышел.
— Ей нужно отдохнуть, — раздаётся глубокий голос проклятого вампира. Вскинувшись, Марек встречается с ним взглядом, рука Яна на плече сжимается сильнее. — Перенесите слэчно ко мне в комнаты.
— Разбежались.
Дёрнув плечом, Марек в два шага оказывается рядом с Бенешем. И если чисто вампирскую вонь ещё можно вытерпеть, то этот его приказ уже нет.
— Рядом со слэчно в момент пробуждения должен быть тот, кто точно знает, что будет с ней происходить, — с вежливой улыбкой объясняет Бенеш. — И тот, кто расскажет, что нормально, а что нет.
— Марек, он прав, — тихо признаёт Ян то, что понятно и так.
Особенно, при взгляде на Олю, которая по-прежнему лежит в окровавленной одежде, но хотя бы живая.
Живая.
— Хорошо, — заткнув зверя, рычит он. — Чёрт с вами, пусть так, но я буду с ней.
— Как хотите, — бесстрастно пожимает плечами вампир.
Он же разворачивается, касается пальцами Олиной щеки, прикрывает на мгновение глаза, а после удовлетворённо улыбается. Убил бы.
— Будьте моими гостями, — едва склоняет голову вампир, а после выходит из импровизированного морга. За ним след в след идут оба телохранителя.
— Во что мы опять ввязываемся, — качает головой Ян и переводит взгляд на Марека.
— Как обычно, в неприятности.
Глава 11
Пить. Полжизни за стакан воды!
Открыв глаза, я с хрипом сажусь и долго откашливаюсь, чувствуя, как горит горло и лёгкие. Губ касается прохладный бок бокала, и я пью, забыв обо всём. Почти обо всём, потому что стоит мозгу осознать металлический и очень характерный привкус во рту, как всё содержимое желудка просится наружу. И, свесившись с края кровати, я, полностью с ним солидарная, освобождаю организм от лишней дряни.
А чужая кровь однозначно лишняя дрянь.
— Точно знает, говорите? — ехидный голос Мара я узнала бы и из-за грани. Кровать рядом со мной прогибается под чужим весом, а у губ снова бокал, но в этот раз я категорически против. — Это вода, Оль.
Вода? До сих пор Мар мне не врал и, всё ещё чувствуя позывы из-за мерзкого привкуса во рту, я делаю первый глоток. И осушаю бокал, поняв, что действительно вода.
— Этого не может быть, — уверенный голос привлекает внимание и я, наконец, осознаю себя в реальности.