— Всё точно в порядке? — на всякий случай уточнил я у Тинкалиэнь, когда слил уже половину своего изрядно подросшего резерва.
— Да, всё хорошо, — покивала фея, влюблённо поглаживая «домик» подле меня, не столько даже ладошками, сколько своим собственным огоньком магии.
— Но я же вижу, что моя мана другого цвета и она вытесняет правильную природную. Разве вам не будет от этого некомфортно? Вы же говорили, что вам не вся подходит, — уже хорошо изучив, что суждения этих милашек далеко не всегда адекватны, упорствую в своём желании разобраться.
— Да, но магия Эдварда особенная, — скорчив важную мордашку, негромко, чтобы не тревожить прикрывшую глазки Эмилию, сообщила мне собеседница.
— Можешь объяснить подробнее? Я не понимаю.
— М-м-м… — миниатюрная красавица озабоченно сморщила лобик и надула губки. — Я не знаю, как объяснить, — раздосадованно наклонила она голову вбок, почти переставая ластиться к древесине своим сиянием. — Эдвард не такой, как обычные люди или эльфы. Сначала твоя магия была совсем как у Эмилии. Красиво, но действительно не очень приятно, — девушка коротко стрельнула взглядом в сторону, кажется, задремавшей на стульчике чародейки. — С такой магией нельзя помочь расти нашим домикам, они от этого только замёрзнут. Но потом ты стал нашим другом. Настоящим. Что правда нас любит. И твоя магия хоть и оставалась холодной, но стала такой доброй и ласковой, что очень приятно, хотя холод мы не любим. А потом я тебе рассказала волшебное слово, и ты ушёл с Ариниль в лес за плохими волками. И там ты понял природу! — воодушевилась фея, мелко затрепетав крылышками от избытка чувств. — Стал друидом, и даже больше, чем друидом! У тебя стал совсем другой запах, и сияешь ты совсем иначе. Не как человек или эльф, а как мы, только о-о-очень сильно! И магия твоя сейчас такая мягкая-мягкая, приятная, родная, и холод в ней уже совсем-совсем не морозит, а как будто обнимает, гладит и заботится. Даже если это серый — злой холод, а не голубой. И тепло совсем не жжётся, а греет и щекочет. И золото не слепит, а красиво-красиво мигает. Нашим домикам твоя магия тоже нравится, и они с ней вырастут очень красивыми и удобными и будут приятно пахнуть, совсем как Эдвард!
— Оу… — постарался я максимально обтекаемо выразить свою реакцию на услышанное.
— Эдвард — сильный! — продолжила с важным видом главная фея. — Если тебе найти настоящего друида-учителя, то ты быстро станешь ещё сильнее и научишься пускать зов через траву, ветер и деревья, говоря всем-всем нашим сестрёнкам и братьям, что ты тут есть! И тогда не надо будет никого уговаривать — они сами прилетят и придут, чтобы жить рядом с таким друидом!
— Братьям? — уцепился я за интересное слово, хотя и остальное было интересно. Вроде бы у друидов в четвёртой части игры действительно был какой-то такой навык…
— Ну, лепреконам, — кивнула фея. — Только я не знаю, нужны они тебе с доброй волшебницей или нет — они лентяи! Бестолковые ещё! Гномы лучше работают, а хоббиты — готовят!
— М-м? — всё-таки потревожила Эмилию фея, сказав последние фразы слишком громко. — Что? Кто лентяи и бестолковые? — проморгавшись от дрёмы, обратилась к нам волшебница.
— Лепреконы! — с готовностью принялась просвещать очередного слушателя Тинкалиэнь. — Только и умеют, что танцевать, наряжаться и играть во всякие глупые игры на золото! Никогда ничего полезного не делают и не помогают!
— А при чём тут лепреконы? — не улавливала девушка. — У нас же нет лепреконов?
— Они придут к Эдварду, если он станет сильным друидом! — вклинилась в разговор Ласиэнь, как раз расчёсывающая волосы Эмилии.
— Да, прибегут, вредины!
— Или родятся…
— Опять будут приставать!
— И мусорить!
— И золото везде воровать! — зачастили остальные малышки.
— Постойте… Минутку! — подняла руки чародейка. — Я не понимаю. То есть я слышала, что у лепреконов есть горшки с золотом, но почему они должны родиться и у кого? — с глазами на пол-лица заводила взглядом по лицам фей девушка, не забывая и на меня глянуть, этак опасливо. Я, кстати, испытывал схожие чувства.
— Пройдохи они…
— Прощелыги…
— Жулики…
— Показушники…
— Только о себе и думают!
— Все замолчите! — притопнула пяточкой Тинкалиэнь. — Я! Я всё объясню! Не отвлекайтесь!