— О! — только и могла в удивлении приоткрыть ротик волшебница. Смотрелось довольно миленько. — Я… и не подумала о таком, ведь я простая дочь стеклодува…
— Эмилия, — я поднялся из-за столика в гостиной, где и работал, пока не пришла девушка и не села на кресло, и, обойдя предмет мебели, присел перед Эмилией, вновь сжав её ладошки в своих руках — этот жест мне очень нравился, да и чародейка так забавно смущалась, — хочешь ты того или нет, но ты уже полноправная леди для всех жителей этого города и его округи. За тобой идут уже даже не десятки, но сотни людей, твоим приказам повинуются старые, убелённые сединами маги. Я знаю, что ты не просила об этом, не ждала и тем более не получаешь от этого удовольствия, но судьба сложилась так, как она сложилась. Ты — правительница этого города, тебя выбрали для этой должности все жители. И подобное отношение к тебе от какого-то охамевшего недомерка показывает его отношение ко всем жителям Лонгортона. Он не сделал ничего, чтобы иметь право обращаться к тебе в таком тоне. Да чего там, ни один нормальный мужчина не имеет права обращаться так к женщине!
— Э-эдвард, — она окончательно залилась краской, — я… не знаю, что сказать… это… всё так необычно… но… я постараюсь!
— О большем я и не смею просить, — я огладил нежные пальчики и поднялся на ноги. — Что же, отдыхай, а я пока попробую отыскать этого «Тарха» и задать ему пару вопросов… — оставив окончательно засмущавшуюся леди в доме, я действительно направился на поиски, но… бесполезно.
Этот грёбаный гном исчез, словно его никогда и не было. Никто его не видел и не знает. Да и что ещё ожидать в таком столпотворении, где каждый день появляется пара-тройка новых физиономий, а порой и сразу половина посёлка прибывает?
Короче, никого я не нашёл, а всё, что мог — это организовать пару ветеранов в стражу у резиденции Эмилии, заодно приставив их же в качестве телохранителей волшебницы. На резонный вопрос, на кой это нужно, я так же резонно ответил им, что не далее как сегодня к ней смог подойти какой-то левый мутный гном, оскорбить, назвать наше предприятие «жалким сборищем» и свалить в туман. Ну и спросил, что мы бы делали, если бы этот гном использовал не слова, а топор? Гномы-ветераны переглянулись и, резко помрачнев, заверили, что теперь никто левый к леди Эмилии не подойдёт, но не помешало бы ещё хотя бы пару хоббитов на прикрытие.
Согласие на полуросликов я дал, ибо бережёного и Боги берегут. Да и что ни говори, а девушке уже по статусу положена охрана, иначе те же маги её просто понимать перестанут. Ух-х-х, опять лишняя головная боль, как же хочется кого-нибудь уже прибить!
Глава 5
Как ни странно, но неожиданный визит мутного гнома-информатора стал своего рода чертой, за которой накал всеобщего аврала начал постепенно спадать. Мне всё ещё приходилось дрючить всех, до кого мог дотянуться, а до кого не мог — тех подтягивать и тоже дрючить, но назначенные десятники уже уловили, что, как и для чего должны делать, тем самым потихонечку-полегонечку, но снимая с меня самый нервный и голосо-срывательный напряг. Мне уже не требовалось объяснять буквально всё и буквально каждому: как исполнять упражнения — заучили, распорядок дня устаканили, тренировки согласовали и наладили. Беготни и нервотрёпки ещё хватало, но прогресс был налицо, да и горло уже не норовило охрипнуть.
Помимо этого, у меня полноценно и практически официально имелись две отдушины: периодическое лицезрение Эмилии в сонно-растрёпанном состоянии, делающем её невообразимо милой даже с учётом нашей общей загнанности, и-и-и… фейки. Да, фейки — это, пожалуй, лучшее, что со мной случалось в этом мире, не считая принудительного приглушения эмоций и самого факта возможности становиться сильнее благодаря Системе. Собственно, эти замечательные создания безмерно радовали меня не только возможностью созерцать изгибы своих полуголых тел, огладить которые в некоторых местах хотелось всё больше, главным их достоинством было то, что с ними я отдыхал душой.
— Дай! Дай! Дай! — порхала вокруг меня Тинкалиэнь, пожирая жадным взглядом мисочку с клубникой в молоке и напрочь забыв обо всех своих претензиях на солидность и важность, что сквозили в ней в момент нашей первой встречи.