— Который привел его за решетку, — снова вставил свое слово господин Лин.
— Да как вам не стыдно такое говорить о человеке, который годами считал вас другом, — разгневался конюх.
— Друзья у друзей не воруют. Если ты запамятовал, старик, то я напомню: Лян украл целый вверенный ему корабль вместе с грузом.
— Ничего он не крал, — недовольно проворчал старик, — Это дело слишком мутное. Посудите сами, господин судья: тот год выдался ужасным для водных торговцев. Сначала запоздало сошел лед с реки, потом начались ураганы и шторма в море, не позволяя добраться кораблям до соседних провинций, а потом случился небывалый скачок на многие продуктовые товары из-за сильной жары, что иссушала поля и огороды. И вот под осень, в очередной раз Лян направился в соседнюю провинцию — Тивию и якобы хотел украсть корабль со всей поклажей на нем и командой, дабы все продать и скрыться с вырученными деньгами. Бессмыслица!
— Вовсе не бессмыслица, — парировал Лин, — Лян из-за сложившихся погодных обстоятельств сильно поиздержался в деньгах, вот его жизнь и вынудила.
— То есть, по-вашему, имея здесь семью, питая чувства к маленькой госпоже и надеясь на свадьбу с ней, он вот так просто решил всех бросить и начать новую жизнь в чужой провинции?
Заслышав, что господин Лян смел питать надежду заполучить руку ее дочери, престарелая госпожа сдвинула брови и гневно выкрикнула:
— Какой мерзавец! Однозначно, верно судья разрешил дело и засадил такого опасного преступника в тюрьму.
— А что такого, чтобы всех бросить? Такой человек, как он, и рад был бы освободиться от балласта своих престарелых родителей, — Усмехнулся Лин, — и никогда он не любил вашу маленькую госпожу. Просто проспорил нам в кости, что заполучит ее в жены.
— В кости? — возмутился старик, — Ах вы, мелкие паршивцы! Как можно делать ставки на чьи-то чувства! Так ты, значит, тоже ради этого ее в жены брать надумал?
Лин тут же замялся и занервничал, даже пропустив мимо ушей, что какой-то слуга смеет тыкать в господина пальцами и неуважительно относится к нему.
— Я не ставил, — повысил голос Лин, — я лишь наблюдал, как играют Лян и Ши.
— Брешешь ты все, — отмахнулся старик, — в детские годы обо всем брехал и сейчас брешешь. Ни капли правды на твоем языке не водится.
— Вы его защищаете и выгораживаете только потому, что он такой же бедняк, как и вы! — Горячо воспротивился словам старика Лин, — даже боги ведают о справедливости, и потому Ляну не повезло, и мой друг Ши прознал о его плане раньше, чем тот смог выйти в море, оповестил стражей порядка, и те перехватили корабль, который, к сожалению, был потоплен в схватке.
— В схватке? — усмехнулся старик, — да где это видано, чтобы умный капитан на торговом судне решит сражаться с кораблем военной гвардии? Достопочтенный судья, видите, какое странное дело? Все тут наперекосяк в показаниях.
Дэмин уперся пальцами в переносицу. Еще не хватало на этом слушанье начать заниматься и третьим расследованием.
— Так что там с молодой госпожой, которая пропала? — судья проигнорировал вопрос старика.
— Прознав о том, что ее хотят выдать замуж за господина Лина, — старик был недоволен реакцией Дэмина и его нежеланием разбираться в деле Ляна, — она проплакала все глаза, и мое сердце изнылось от боли, глядя, как убивается маленькая госпожа. Она поведала, что ее жизнь более не имеет смысла, раз любимый в тюрьме, а ей предстоит выйти за человека, которого она с детства считала братом. Не в силах более выносить ее страданий, я договорился с портовым стражником, своим другом, и помог госпоже сбежать, чтобы та села на корабль, следующий в Тивию. Решиться на такое любому будет сложно, а уж госпоже, не ведающий ничего о другой жизни, кроме семейного быта да рыночной площади, и подавно. Но, как она выразилась: сил больше нет пребывать в этом осином гнезде. Надеюсь, что хоть там ее жизнь приобретет новый смысл и наполнится счастьем.
Глава девятая
Отдав приказ разыскать портового стражника, который помог молодой госпоже пробраться на корабль, Дэмин вознамерился лично ознакомиться с судебным делом Ляна и, наконец, зафиксировать в канцелярии, как полагается, текущее разбирательство. Он направился во внутренний двор, сокрытый от взгляда посторонних, построек и прошел через красные деревянные ворота, на которых красовалась огромная табличка «Судебное ведомство». По бокам от входа стояли позолоченные статуи чудовищ, чьи разинутые пасти, наполненные огромными и острыми клыками, обещали мучительную смерть любому, пожелавшему нарушить закон и покой славной провинции. Мингли, как ни старался не смог признать в этом скульптурном творении, ни одного ведомого ему существа.