У девушки было редкое имя Феодосия, отчество — Перепетуевна, которое тоже нечасто сыщешь, а фамилия еще удивительней — Разномастная. Перспективный человек навел справки по своим каналам и установил, что в энском городе живет такая особа.
Если она фамилию не поменяла, значит она не замужем и в этом виноват он.
Принял Перспективный человек волевое решение поехать в тот город, где она сейчас жила, просить у нее прощенья и, может, развестись с женой и жениться на первой любимой. Вот такое бешеное влияние оказали на него шесть австралийских таблеток.
На работе и жене он сказал, что движется в командировку. И там и тут обрадовались. Ясно-понятно, если даже хорош начальник, то без него легче. Секретаршу Маню и жену Таню это тоже устраивало — можно отдохнуть от мужских привычек.
Домик, где жила бывшая возлюбленная, был совсем такой же, как тот, у калитки которого они простаивали часами, прежде чем расстаться, только тот голубенький, а этот сиреневый, в палисаднике росли розы, а там — тюльпаны.
Остановившись перед сиреневым домиком, Перспективный человек хотел по старой привычке взъерошить буйные волосы, но голова его была гладкая и круглая, как школьный глобус, а один порез от бритвы напоминал ручеек большой реки.
На крылечко дома вышла женщина, не молодая и не старая, вполне свежая. Дрогнуло сердце у Перспективного: «Она только лет на двадцать пять старше, а так и лобик, и глазки, и все прочее лично ее».
— Простите, вы сантехник будете? — спросила женщина знакомым голосом. — Заходите, пожалуйста, у нас кран течет.
Перспективный человек обиделся:
— Я не сантехник, я — Перспективный.
— Понятно, начальство его, а между прочим, вы с ним на одно лицо.
«Нет, не она, — задумался Перспективный, — впрочем, нужно этот вопрос провентилировать, уточнить ее анкетные данные».
— Будьте добры, — сказал он, — как вас зовут?
— К чему это? — улыбнулась женщина, и верхняя губка ее чуть поднялась. — Имя мое Феодосия, а так все меня кличут Феничкой.
Торжественная музыка заиграла в груди Перспективного, но он все еще сомневался. Есть ведь и другие женщины, которых зовут Феничками, могут быть у них такие подвижные верхние губки.
Пошел с козырного туза:
— Будьте добры, Феничка, доложите, имеется ли у вас на левом плечике родимое пятнышко, похожее на золотую пчелку, а также, извините за подробность, маленький рубчик под левой грудкою.
Женщина покраснела с головы до ног. «Она, — запело в сердце Перспективного, — только она одна так краснела».
— Стыдно! возмутилась женщина. — Стыдно вам, постороннему, лысому, такие вопросы задавать.
— Я не посторонний, я — твой! — вскричал Перспективный, схватив женщину за руку. — Я — Вася-Василек.
Женщина подумала, что перед ней — сумасшедший, и знала, что с такими нужно обращаться осторожно.
— Идите, пожалуйста, отдыхать, — побледнела она, — вы, наверное, переутомились на вашей крупной работе.
Перспективный человек еще крепче сжал ее руку:
— Неужели ты забыла? Я твой первый… Помнишь, как мы гуляли с тобой по лугам, как застала в лесу нас гроза, а мы нисколько не испугались, потом как заблудились, трое суток не могли выйти из леса и питались одними опенками?
— Извините, вы меня с кем-то путаете, — дрожа, сказала женщина и, высвободив свою руку, убежала в дом, закрыв дверь на ключ.
Перспективный человек долго стоял столбом, а затем заговорил дурным голосом:
— Забыла!.. Все забыла — Женш-шина! Как она могла забыть? Конечно же, у нее нет этих чертовых таблеток!
Тут он засунул руку в карман пиджака, вынул бархатную коробочку, где на шелковой подкладке сверкали таблетки, как мелкие бриллианты.
— К черту!.. К черту!.. — вскричал он и забросил коробочку в соседний двор, где ее стала меланхолически жевать старая корова и вдруг замычала томным голосом телки.
Перспективный человек вернулся домой. Жена Таня сказала:
— Ты молодец, не потолстел нисколько.
— Ты в форме, — сказала секретарша Маня.
И обе подруги, вздохнув, решили, что он стареет.
Приступил Перспективный человек к деятельности: быстро подмахивал бесспорные бумаги, укладывал в нижний ящик стола те, над которыми нужно было подумать. В общем трудился вовсю. Память у него слабела, но он не обращал на это внимания.
Однажды жена Таня спросила мужа:
— Милый, где твои австралийские таблетки?
— А ну их!.. — отмахнулся он. — Пусть их капиталисты глотают. Может, вспомнят, что они натворили.
Старый костюм
Комната, которую они получили, когда поженились, была на седьмом этаже без лифта. Низкая, с ржавыми разводьями на потолке, с подтеками на обоях, она казалась им раем.
Недавняя девушка устала от тоски одиночества в шумных послевоенных общежитиях, мужчине надоело скитаться по приятелям, спешившим обзавестись семьей.
Жильцы квартиры дивились на молодых людей, у которых ничего не было. А у них было все: широкий пружинистый диван, стоявший на кирпичах, полки, на верхних из них — книги, на остальных, задернутых ситцевыми занавесками, — немного посуды, на гвоздях, вбитых в сырые стены, висела одежда. Ее можно было пересчитать по пальцам. Еще был крепко сколоченный круглый деревянный стол.
Стульев не было.
Позднее их принесли на новоселье друзья, Они шли по улице. Каждый высоко, как флаг, держал канцелярский стул. Поднимаясь по лестнице, они пели:
Эту глупенькую, задорную песенку весело распевали гости и хозяева до зари, а в одной из комнат, заставленной дорогой мебелью, злобный старик, давно забывший, что такое любовь, хрипел:
— Гогочут, дурни! Нашли чему радоваться, при их нищете.
Нищеты они не знали. Он был инженер, она библиотекарша: жили на скромный заработок, не позволяя себе ничего лишнего. Лишнее им не было нужно, им было нужно необходимое.
Муж не тревожился об этом. Днем он был целиком погружен в работу, стараясь наверстать потерянное на войне время. Вечером, вернувшись домой, он видел только свою жену, свою женщину и ничего больше.
Недавняя девушка из шумного общежития, едва прошел первый угар семейного счастья, стала думать, как превратить убогое жилище в уютный дом.
Она думала об этом весь день и даже ночью. Лишних денег у нее не было.
Летом Муж отправлялся в командировку. Провожая его, Жена была нежной и задумчивой.
— О чем ты думаешь? — спросил Муж.
— Так, пустяки.
Лишь только Муж уехал, Жена взяла побочную работу: по вечерам и ночью она писала карточки для Большой энциклопедии.
Муж вернулся поздней осенью, вечером Жена зажгла весь свет. Муж поставил на пол чемодан и крепко обнял Жену. Он сказал много старых, обыкновенных слов, которые кажутся новыми и необыкновенными любящим людям.
Потом, когда они ужинали за крепко сколоченным столом, сидя на канцелярских стульях, он вдруг увидел снежно-белый потолок и золотистые обои.
— Что это? — спросил он.
— Потолок и обои.
— Но как же так, как же?.. — растерянно спрашивал он. — Откуда это?
— Это добрый волшебник, — улыбнулась она, — принес нам. Добрые волшебники всегда помогают тем, кто любит друг друга.
Почему-то Муж рассердился:
— Мы не дети. Я не верю в сказки, это ты сама?
— Сама, — как-то виновато сказала она. — Но это было нисколечко не трудно.
Он обиделся:
— Но почему ты сама? Я твой муж.
— Тебя не было, я скучала, вот и нашла, чем развлечься. У тебя и так много серьезных занятий, а это, в конце концов, — женское дело.
Он подумал, что она права, и смягчился:
— Пожалуй, но все-таки…
— Тебе нравится? — робко спросила Жена.
— Очень, ты молодец! — поцеловал он ее.
Продолжая ужинать, он стал увлеченно рассказывать о командировке, железобетоне и преимуществах металлических конструкций. Глядя на него, она думала: