– Относительно мотива есть какие-нибудь предположения?
– Пока что никаких.
Снова наступила тишина.
– Ну хорошо, – сказал Уэбстер. – Никому ни слова.
– Молчу как рыба. Нас всего трое.
– Кого ты пригласил?
– Брогана и Милошевича.
– Ребята толковые?
Макграт недовольно фыркнул. Как будто иначе он выбрал бы их!
– Оба близко знакомы с Холли, – объяснил он. – И оба знают свое дело.
– Не нытики? – спросил Уэбстер. – Спокойные, серьезные люди, такие, какие были раньше?
– На моей памяти они ни разу не жаловались. Ни на что. Оба выполняют любую работу, оба готовы задерживаться допоздна. И я ни разу не слышал, чтобы они ворчали по поводу зарплаты.
Уэбстер рассмеялся.
– Слушай, а клонировать их нельзя?
Недолгая вспышка веселья быстро погасла. И все же Макграт оценил попытку директора разрядить обстановку.
– Сэр, а у вас как дела?
– Что ты имеешь в виду, Мак? – тон Уэбстера снова стал серьезным.
– Старик вас не слишком донимает? – объяснил Макграт.
– Какой?
– Генерал.
– Пока что нет, – сказал Уэбстер. – Он справлялся сегодня утром, однако говорил исключительно вежливо. Впрочем, так бывает всегда. Первые день – два родители, как правило, сохраняют спокойствие. Все проблемы начинаются позже. И генерал Джонсон вряд ли станет исключением. Хоть он и большая шишка, под внешней оболочкой люди ведь одинаковые, правильно?
– Правильно, – подтвердил Макграт. – Если он захочет узнавать все из первых рук, пусть звонит мне. Быть может, ему так будет легче.
– Хорошо, Мак, спасибо, – сказал Уэбстер. – Но я полагаю, о зубном враче нам лучше пока помолчать. С ним все дело начинает выглядеть гораздо хуже. Направляй мне все, что у тебя будет. Я посажу наших людей за работу. И ни о чем не беспокойся. Мы вернем Холли. Бюро заботится о своих, так? И всегда выручает тех, кто попал в беду.
Выйдя из леса, парень столкнулся нос к носу с командиром. У него хватило ума вытянуться в струнку и отдать честь. Он заметно нервничал, однако это можно было отнести к обычному волнению новобранца, столкнувшегося с командиром. Ничего подозрительного. Парень стоял и ждал, когда к нему обратятся.
– Для тебя есть работа, – сказал командир. – Ты ведь молод, так? Разбираешься в технике?
Парень с опаской кивнул.
– Так точно, сэр, имею кое-какой опыт.
– Мы раздобыли новую игрушку, – сказал командир. – Сканер, прослушивает радиочастоты. Я хочу следить за эфиром.
У парня заледенела кровь.
– Зачем, сэр? Вы полагаете, кто-то использует радиопередатчик?
– Такое не исключено, – подтвердил командир. – Я не доверяю никому и подозреваю всех. Осторожности никогда не может быть слишком много. И особенно сейчас. Надо вникнуть в мелочи. Знаешь это выражение? «Гений проявляется в мелочах.»
Сглотнув комок в горле, парень кивнул.
– Так что разворачивай сканер, – сказал командир. – Надо будет организовать посменное дежурство. Две смены, шестнадцать часов в день, хорошо? Сейчас нам необходима постоянная бдительность.
Развернувшись, командир пошел прочь. Кивнув, парень облегченно вздохнул. Непроизвольно оглянулся в ту сторону, где остался тайник, и поблагодарил бога за то, что прислушался к предчувствию.
Милошевич отвез Брогана в Уилметт в своей новой машине. Они завернули к почтовому отделению, чтобы Броган отправил алименты своим бывшим женам. Затем направились к дому, в котором жил убитый дантист. У стоянки за домом дежурил полицейский в форме. Он даже не попытался извиниться за то, что его коллеги положили под сукно заявление жены. Милошевич устроил ему разнос, словно бедняга был лично в ответе за похищение Холли Джонсон.
– Мужья часто исчезают, – оправдывался полицейский. – Такое происходит сплошь и рядом. Это же Уилметт. Мужчины здесь такие же, как и везде, но только у них гораздо больше денег, на которые можно исчезнуть. Что мы могли сделать?
Милошевич был неумолим. Полицейский совершил две ошибки. Во-первых, он предположил, что ФБР в Уилметт привело убийство зубного врача. Во-вторых, его больше беспокоило то, как прикрыть свою задницу, и он понятия не имел о четырех убийцах, среди бела дня схвативших прямо на улице Холли Джонсон. Но затем он искупил свою вину.
– Что случилось с народом? – сказал полицейский. – Повадились жечь машины. Какой-то козел сжег машину на берегу озера. Теперь надо убирать ее остов. Местные жители подняли шум.
– Где именно это случилось? – встрепенулся Милошевич.
Полицейский пожал плечами. Постарался описать место как можно точнее.
– На стоянке на самом берегу. На Шеридан-роуд, рядом с парком Вашингтона. Ничего подобного мне видеть не приходилось, по крайней мере, в Уилметте.
Милошевич и Броган захотели взглянуть на место своими глазами. Они поехали следом за сверкающей полицейской машиной. Полицейский проводил их до озера. Оказалось, этот была не легковая машина, а пикап, десятилетний «Додж». Без номеров. Облитый бензином, он сгорел практически дотла.
– Это произошло вчера, – объяснил полицейский. – Машину обнаружили где-то в половине восьмого утра. Ее видели водители, направлявшиеся на работу, и один за другим звонили нам. – Он обошел вокруг обгорелого остова. – Мое мнение – машина не местная.
– Почему? – спросил Милошевич.
– Ей ведь десять лет, так? В наших краях есть несколько пикапов, но они все новенькие, как игрушечные. Восьмицилиндровые двигатели, сверкающие хромированные поверхности. Такое старье никто держать не будет.
– Ну а садовники, монтеры, прислуга?
– Но зачем ее жечь? – спросил полицейский. – Если старая машина больше не устраивает, ее просто меняют на новую. Зачем выбрасывать деньги?
Подумав, Милошевич кивнул.
– Ну хорошо. Тогда пикапом займется Бюро. Мы пришлем тягач, чтобы его забрали. А вы до тех пор охраняйте машину. Никого к ней близко не подпускайте, понятно?
– А в чем дело? – удивился полицейский.
– На этой машине приехали похитители. Они бросили ее здесь, а сами угнали «Лексус» и уже на нем отправились на дело.
Полицейский посмотрел на взволнованное лицо Милошевича, затем перевел взгляд на сгоревший пикап. У него мелькнула мысль, как четверо человек смогли уместиться в кабине «Доджа», но он ничего не сказал. Чтобы не выставлять себя на посмешище. Полицейский лишь молча кивнул.
Глава 17
Холли сидела на матрасе, подобрав колено, вытянув больную ногу. Ричер сидел рядом, склонившись вперед, опираясь одной рукой об пол, погрузив другую в волосы.
– А что насчет твоей матери? – наконец спросил он.
– Твой отец был знаменитым? – в свою очередь спросила его Холли.
Ричер покачал головой.
– Едва ли. Ну, его знали в части, в которой он служил.
– Значит, ты понятия не имеешь, что это такое. Что бы с тобой ни происходило, черт побери, обязательно к этому причастен твой отец. Я окончила школу с отличием, поступила в Йельский университет, а затем в Гарвард, устроилась работать на Уолл-стрит, но на самом деле это была не я, а некая странна личность «дочь генерала Джонсона». То же самое было и тогда, когда я перешла работать в Бюро. Все считают, что мне посодействовал отец, и до сих пор половина нашего отделения относится ко мне подчеркнуто любезно, а вторая половина, наоборот, подчеркнуто грубо, только чтобы показать, что им все равно.
Ричер задумчиво кивнул. Сам он превзошел своего отца. Пошел дальше. Оставив старика позади. Но Ричер знавал детей знаменитых родителей. Сыновей великих военачальников. Даже внуков. Как бы ярко они ни горели, их свет неизменно тускнел в сиянии их великих предков.