– Ну а боевая готовность войск? – спросила Холли.
– То же самое, – сказал Ричер. – Твой отец – председатель комитета. В который входят начальники штабов сухопутных сил, военно-морского флота, авиации и морской пехоты. Если все они не станут подпевать твоему отцу, это недолго останется тайной, ведь так? И твоего отца опять же сместят. Выведут его из уравнения.
Холли повернула голову. Посмотрела на Ричера.
– Ты уверен? А что если эти ребята работают, например, на Ирак? Предположим, Саддам Хусейн хочет снова захватить Кувейт. Но боится новой «Бури в пустыне». Он похитил меня, и теперь мой отец скажет: «Извините, это невозможно», и придумает тысячу разных отговорок.
Ричер пожал плечами.
– Ты сама ответила на свой вопрос. Отговорки будут надуманными. В действительности мы можем повторить «Бурю в пустыне», если захотим этого. Без труда. Всем это известно. Так что если твой отец начнет это отрицать, все сразу поймут, что он лжет, и догадаются, почему. И его просто отстранят. В армии нет места для чувств. Если похитители задумали именно это, они напрасно теряют время. У них ничего не получится.
Холли ответила не сразу.
– Тогда, может быть, это месть, – медленно промолвила она. – Быть может, моему отцу мстят за то, что он сделал в прошлом. Опять таки мне приходит на ум Ирак. Быть может, кто-то хочет, чтобы отец принес извинения за «Бурю в пустыне». Или за Панаму, за Гренаду или еще на что-нибудь.
Ричер лежал на спине, покачиваясь в такт движению. Сквозь отверстия в крыше в кузов проникал ветерок. Из-за этой своеобразной вентиляции в машине стало значительно прохладнее. А может быть, все объяснялось сменой настроений.
– Все это слишком уж сложно, – наконец сказал Ричер. – Надо обладать слишком уж извращенным умом, чтобы винить во всем председателя объединенного комитета начальников штабов. Есть и более очевидные цели. Более важные персоны, так? Президент, министр обороны, сотрудники государственного департамента, генералы, непосредственно командовавшие частями. Если бы Багдад действительно хотел кого-нибудь публично унизить, выбрали бы человека, который у всех на виду, а не штабную крысу из Пентагона.
– Тогда в чем же дело, черт побери? – спросила Холли.
Ричер снова пожал плечами.
– В конечном счете, ни в чем. Похитители не продумали все до конца. Вот что делает их такими опасными. Они знают свое дело, но они глупы.
Грузовик размеренно катился вперед на протяжении еще шести часов.
По оценке Ричера, проехал еще триста пятьдесят миль. Внутри кузова стало прохладнее, но Ричер уже больше не пытался определить по температуре направление, в котором они ехали. Расчеты сбили дыры в крыше, проделанные дробью. Вместо этого Ричеру приходилось полагаться только на голые рассуждения. Грузовик отъехал от Чикаго на восемьсот миль, и не в восточном направлении. Все равно выбор возможностей был очень широким. Ричер мысленно прошелся по карте по часовой стрелке. Машина могла доехать до Джорджии, Алабамы, Миссисипи, Луизианы. До Техаса, Оклахомы, до юго-западной оконечности Канзаса. Не западнее. На мысленной карте в голове Ричера в этих местах сгущались коричневые краски, которые показывали восточные склоны гор, а грузовик пока что еще не начинал затяжные подъемы. Оставались еще Небраска и Южная Дакота. Быть может, Ричеру предстояло проехать мимо горы Рашмор, второй раз в жизни. А может быть, грузовик миновал Миннеаполис и углубился в Северную Дакоту. Восемьсот миль от Чикаго – гигантская дуга, пересекающая весь континент.
Свет, проникающий сквозь отверстия в крыше, уже несколько часов как сменился темнотой, когда наконец грузовик сбавил скорость и свернул вправо. Поднялся по насыпи. Холли, заворочавшись, повернула голову. Посмотрела на Ричера. В ее глазах появился вопрос. Пожав в ответ плечами, Ричер стал ждать. Грузовик, остановившись на мгновение, повернул направо. Проехал прямо, вильнул влево, вправо, опять поехал прямо, уже медленнее. Усевшись на полу, Ричер нащупал рубашку. Натянул ее. Холли тоже уселась.
– Еще одно тайное убежище, – заметила она. – Ричер, эта операция была тщательно спланирована.
Теперь это оказалась конюшня. Грузовик потрясся на ухабах и развернулся. Сдал задом. Один из похитителей вылез из кабины. Хлопнула дверь. Грузовик задним ходом заехал в какое-то замкнутое пространство. Шум двигателя гулко отразился от стен. Воздух наполнился запахом навоза и лошадиного пота. Двигатель заглох. Остальные двое также вылезли из кабины. Все трое собрались у двери кузова. В замке повернулся ключ. Дверь со скрипом приоткрылась. В щель просунулось ружье. На этот раз направленное не вверх, а горизонтально.
– Вылезайте, – приказал Лодер. – Сначала сучка. Без посторонней помощи.
Холли застыла. Затем, пожав плечами, проползла по матрасу. Дверь распахнулась настежь; две пары рук схватили молодую женщину и вытащили ее из кузова. Показался водитель, целившийся из ружья в Ричера. Указательный палец напряженно застыл на спусковом крючке.
– Эй, козел, сделай что-нибудь, – сказал он. – Пожалуйста, дай мне повод!
Ричер молча смотрел на него. Прошли пять долгих минут. Наконец ружье дернулось вперед. Рядом с ним появился «глок». Лодер махнул рукой. Ричер медленно прополз навстречу двум дулам. Нагнувшись, Лодер захлопнул ему на запястье наручники. Просунул в свободное кольцо цепь и застегнул его. Дернув за цепь, вытащил его из кузова. Это действительно была конюшня. Деревянное сооружение. Значительно меньше коровника, в котором они провели прошлую ночь. Значительно более старое. Представитель предыдущего поколения сельскохозяйственных построек. Два ряда стойл вдоль центрального прохода. Пол, вымощенный каменными плитками. Зелеными от мха.
Центральный проход был достаточно широким для лошадей, но слишком узким для грузовика. Машина остановилась сразу же за воротами. Ричер разглядел за кузовом рамку ночного неба. Такого, которое может быть где угодно. Его словно лошадь протащили по вымощенному плитками проходу. Лодер держал цепь. Стиви шел рядом с Ричером. Высоко поднимая руку, приставив «глок» ему к виску. Водитель шел последним, уткнув ствол ружья Ричеру в почки. Они остановились в последнем стойле, самом дальнем от ворот. Холли приковали в стойле напротив. Один браслет наручников был у нее на запястье правой руки, через второй был пропущен отрезок цепи, прикрепленной другим концом к чугунному кольцу, прикрученному к задней стене стойла.
Двое помощников разошлись в стороны, и Лодер толкнул Ричера в стойло. Отпер наручники. Пропустил цепь в чугунное кольцо, прикрученное шурупами к деревянной стене, и снова запер браслет наручников. Подергав цепь, он убедился, что кольцо держит надежно.
– Матрасы, – сказал Ричер. – Принесите из машины матрасы.
Лодер покачал головой, но водитель, ухмыльнувшись, кивнул.
– Хорошо. Отличная мысль, козел.
Вернувшись к грузовику, он вытащил из кузова двуспальный матрас. Протащил его по проходу и швырнул в стойло, где была прикована Холли. Распрямил его ногой.
– Сучка получит матрас, – сказал он. – А ты обойдешься.
Он рассмеялся, и двое дружков присоединились к нему. Затем все вернулись к воротам. Водитель сел в кабину и вывел грузовик из конюшни. Массивные ворота захлопнулись. Послышался грохот засова, вставленного в скобы, звон цепи и скрежет навесного замка. Ричер посмотрел на Холли. Затем опустил взгляд на влажный каменный пол.
Ричер сидел на корточках, забившись в дальний угол стойла. Он ждал, когда трое похитителей принесут ужин. Они пришли через час. С одним «глоком» и ружьем. И одной железной миской. Ее нес Стиви. Забрав у него миску, водитель протянул ее Холли. Постоял, ухмыляясь, затем повернулся к Ричеру. Направил на него ружье.