Старший агент в таком отделении как Чикагское подобен командиру крупного военного корабля. Формально над ним есть начальники, но они находятся в Вашингтоне, за пару тысяч миль. Они существуют чисто теоретически. А старший агент – это нечто реальное. Он распоряжается своими подчиненными так, словно его рукой движет сам господь бог. Вот как Чикагское отделение смотрело на Макграта. А он даже не старался смягчить подобное отношение. Он вел себя достаточно замкнуто, и в то же время к нему можно было обратиться в любой момент. Он никого не посвящал в свою личную жизнь, и в то же время его подчиненные не сомневались, что он ради них пойдет на все. Это был невысокий коренастый мужчина, очень энергичный, один из тех не знающих усталости людей, которые излучают вокруг себя ощущение полной уверенности. Которые своим руководством улучшают любой коллектив. Имя Макграта было Пол, однако все называли его Мак.
Макграт дал своим тринадцати агентам рассесться: десять человек сели спиной к окнам, а трое так, что солнце слепило в глаза. Затем он подтащил стул и установил его в голове стола, для Холли. Прошел к противоположному краю и поставил второй стул для себя. Сел, боком к солнцу. И тотчас же выразил беспокойство.
– Где она? Броган?
Начальник отделения, пожав плечами, развел руки.
– Насколько я знаю, она уже должна была быть здесь.
– Она никому ничего не говорила? – спросил Макграт. – Милошевич?
Милошевич, остальные пятнадцать агентов и юрист Бюро молча пожали плечами и покачали головами. Беспокойство Макграта возросло. Каждый человек обладает своим собственным ритмом, характером поведения, таким же неповторимым, как отпечатки пальцев. Холли опаздывала всего на пару минут, однако это было так непохоже на нее, что зазвонил тревожный колокольчик. За те восемь месяцев, что Макграт ее знал, она ни разу не опоздала ни на минуту. Этого просто не случалось. Другие могут опоздать на совещание на пять минут, и это будет выглядеть нормально. Потому что у них такой характер поведения. Но только не Холли. В три минуты шестого Макграт, глядя на пустой стул во главе стола, понял, что случилась какая-то беда. Встав, он в полной тишине прошел в соседнее помещение. Рядом с кофейным автоматом стоял телефон. Сняв трубку, Макграт набрал номер своего кабинета.
– Холли Джонсон не звонила? – спросил он у секретарши.
– Нет, Мак, – ответила та.
Хлопнув ладонью по рычажкам, Макграт набрал номер приемной, расположенной на первом этаже.
– Холли Джонсон не оставляла никаких сообщений? – спросил он у агента, дежурившего у входа.
– Нет, шеф, – ответил тот. – Я ее не видел.
Снова хлопнув по рычажкам, Макграт связался с центральным коммутатором.
– Холли Джонсон не звонила?
– Нет, сэр, – ответил оператор.
Не кладя трубку, Макграт жестом попросил принести бумагу и карандаш.
– Дайте номер ее пейджера и сотового телефона, хорошо?
В трубке послышалось бульканье, и Макграт черкнул на листке бумаги номера. Нажал на рычажки и позвонил Холли на пейджер. Услышал длинный низкий гудок, говорящий о том, что пейджер был отключен. Позвонил на сотовый. Услышал электронный писк и записанный женский голос, сообщивший, что абонент недоступен. Положив трубку, Макграт обвел взглядом зал совещаний. Времени было пять часов десять минут.
Глава 6
В половине седьмого по часам Ричера характер движения грузовика изменился. В течение шести часов и четырех минут машина катила ровно и прямо, со скоростью миль пятьдесят пять – шестьдесят в час, а жара тем временем нарастала, а затем начала спадать. Ричер сидел в душном полумраке, трясясь и налетая на борта, отделенный колесной аркой от Холли Джонсон, отсчитывая расстояние по мысленной карте в голове. Он прикинул, что грузовик преодолел около трехсот девяноста миль. Но ему не было известно, в каком направлении. Если грузовик ехал на восток, он уже должен был миновать Индиану и сейчас покидал из Огайо, въезжая в Пенсильванию или Западную Вирджинию. Если дорога лежала на юг, грузовик, выехав из Иллинойса, двигался по Миссури или Кентукки, а может быть, даже добрался до Теннесси, если Ричер недооценил его скорость. При движении на запад грузовик сейчас должен был тащиться по Айове. А может быть, он обогнул озеро вдоль южного берега и сейчас двигался на север через Мичиган. Или прямо на северо-запад, и в этом случае грузовик сейчас должен был быть где-то неподалеку от Миннеаполиса.
Однако одно можно было сказать определенно: грузовик куда-то приехал. Он сбросил скорость. Дернулся вправо, словно съезжая с шоссе. Загремела коробка передач, подвеска застучала на выбоинах в асфальте. Центробежные силы зашвыряли Ричера и Холли из стороны в сторону. Костыль Холли с грохотом покатился по ребристому железному полу. Двигатель натужно завыл, борясь с подъемами и спусками. Грузовик останавливался на невидимых перекрестках, трогался, набирая скорость, резко тормозил, и, наконец, круто повернув влево, в течение четверти часа медленно тащился по прямой, ухабистой дороге.
– Какой-то сельскохозяйственный район, – заметил Ричер.
– Очевидно, – согласилась Холли. – Но где?
Ричер молча пожал плечами. Грузовик сбавил скорость до предела, а затем круто повернул направо. Дорожное покрытие стало еще хуже. Грузовик протащился ярдов сто пятьдесят и остановился. Спереди донесся звук открывшейся двери кабины. Двигатель продолжал работать. Дверь захлопнулась. Послышался звук открывающихся ворот, и грузовик медленно прополз вперед. Шум двигателя гулко отразился от металлических стен. Наконец двигатель заглох, и наступила тишина.
– Мы в каком-то сарае, – сказал Ричер. – С закрывающимися воротами.
Холли нетерпеливо кивнула.
– Знаю. В коровнике. Я чувствую запах.
Ричер услышал приглушенные голоса. К задней двери приблизились шаги. В замке заскрипел ключ. Повернулась ручка. Дверь открылась, и в кузов хлынул ослепительный свет. Ричер прищурился, спасаясь от внезапно вспыхнувших ярких электрических ламп, и, посмотрев мимо Холли, увидел троих мужчин, два «глока» и ружье.
– Выходите, – приказал предводитель.
Ричер и Холли неуклюже выбрались из кузова, скованные наручниками. Движения давались им с трудом. Члены затекли и онемели от долгого сидения на полу, рядом с колесной аркой. Колено у Холли совсем разболелось. Ричер наклонился, чтобы поднять костыль.
– Оставь ее, козел, – остановил его предводитель.
В его голосе прозвучали усталость и раздражение. Пристально посмотрев на него, Ричер пожал плечами. Холли напряглась и попыталась опереться на больную ногу. Ахнула от боли и тотчас же перенесла вес на другую ногу. Бросила безразличный взгляд на Ричера, словно он был деревом, и, протянув свободную левую руку, обвила его за шею. Только так она могла удержать равновесие.
– Извини, пожалуйста, – пробормотала Холли.
Предводитель махнул пистолетом влево. Грузовик действительно стоял внутри просторного коровника. Коров в нем не было, но, судя по запаху, грузовик стоял в широком центральном проходе. По обе стороны тянулись стойла, сваренные из металлических труб. Развернувшись, Ричер ухватил Холли за руку, и они заковыляли к тому стойлу, на которое указал предводитель. Холли смущенно ухватилась за трубу ограждения и остановилась.
– Извини, – снова пробормотала она.
Кивнув, Ричер стал ждать. Водитель с ружьем в руках держал их с Холли под прицелом, а предводитель ушел. Навалился на массивные ворота, приоткрывая их, и вышел на улицу. Ричер успел мельком увидеть темнеющее небо. Затянутое облаками. Никакой возможности определить местонахождение.
Предводитель отсутствовал пять минут. Все это время в коровнике стояла полная тишина. Остальные двое похитителей стояли неподвижно, держа оружие наготове. Нервный с «глоком» смотрел Ричеру в лицо. Водитель с ружьем смотрел Холли на бюст. Едва заметно ухмыляясь. Никто не произнес ни слова. Наконец вернулся предводитель. Он принес еще одну пару наручников и два отрезка массивной цепи.