Аналогичным образом, по одному из ключевых вопросов кампании Трампа — пресечение нелегальной иммиграции — в первые дни Белый дом совершал одну ошибку за другой, пытаясь выработать исполнительные указы и политические директивы. Судебные проблемы были неизбежны, и было легко предсказать, что решения будут жарко оспариваться через суды, в которых за восьмилетнее правление Обамы господствовали демократические назначенцы. Но Белый дом полностью взял на себя первоначальные проблемы с иммиграцией, что свидетельствует об отсутствии подготовки к транзиту власти и внутренней координации. Кабель “канала несогласия” в Госдепартаменте, предназначенный для внутреннего использования, попал в Интернет, подписанный более чем тысячей сотрудников, критикующих иммиграционную инициативу. Пресса наслаждалась этим, хотя аргументы, которые писали в канлае, были слабыми, разрозненными и плохо обоснованными. Но каким-то образом кабель и аналогичные аргументы комментаторов СМИ и противников на Капитолийском Холме остались без ответа. Кто ответственный? Каков план?
Тиллерсон, как ни странно, позвонил через три дня после того, как Комитет Сената по международным отношениям одобрил его кандидатуру 23 января, вытащив меня с заседания корпоративного совета. Мы говорили в течение тридцати минут, в основном о организационных вопросах в его департаменте и о том, как работает процесс принятия межведомственных решений. Тиллерсон был любезен и профессионален, и совершенно не заинтересован в том, чтобы я был его заместителем. Конечно, будь я на его месте, я бы чувствовал то же самое. Позже Тиллерсон сказал Эллиоту Абрамсу, с которым он также считался, что ему нужен кто-то, кто будет работать за кулисами, поддерживая его, а не кто-то, кто привлек внимание общественности, как я делал в качестве посла в ООН и как комментатор «Фокс». Тиллерсон спросил, интересуюсь ли я каким-либо постом в Госдепе, кроме поста заместителя. Я сказал «нет», так как у меня уже был опыт второго номера в работе в системе американской дипломатии — посла в ООН. Тиллерсон рассмеялся, и мы поговорили о часто напряженных отношениях между госсекретарями и послами в ООН. Было ясно, что он не пытался выяснить отношения с Хейли и что он понятия не имел, как справиться с этой бомбой замедленного действия.
Я беспокоился, что Тиллерсон затянет бюрократия Госдепартамента. Он проработал 41 год в «Эксоне» в среде, где были четкие показатели эффективности, отчеты о прибылях и убытках были жесткими контролерами, и где корпоративная культура вряд ли подвергалась революционным изменениям изнутри. После многих лет пребывания на вершине иерархии «Эксона» он привык считать, что все его подчиненные были в одной команде. Было бы замечательно, если бы оказавшись в кабинете госсекретаря на седьмом этаже он предположил что карьеристы в этом здании на этажах ниже или разбросанных по всему миру отличались от знакомых ему. Именно из-за своего прошлого опыта, Тиллерсону следовало бы окружить себя людьми, знакомыми с сильными и слабыми сторонами иностранной и государственной служб, но он пошел совсем другим путем. Он не стремился ни к культурной революции (как сделал бы я), ни к следованию интересам ведомства, ни к контролю над бюрократией, не меняя ее коренным образом (как это сделал Джим Бейкер). Вместо этого он изолировал себя с несколькими доверенными помощниками и заплатил неизбежную цену.
Но после того, как карьера Флинна, справедливо или нет, рухнула и сгорела, должность советника по национальной безопасности, которую я ранее не рассматривал из-за близости Флинна к Трампу, теперь была вакантна. Пресса предположила, что преемником Флинна станет другой генерал, упомянув Дэвида Петреуса, Роберта Харвуда (адмирал в отставке, ныне сотрудник «Локхид», которого энергично лоббировал Мэттис) или Кита Келлога (давний сторонник Трампа, а ныне исполнительный секретарь СНБ). Тиллерсон, казалось, не интересовался этим вообще. Дурной знак — как потому, что он не был в курсе, так и потому, что он, похоже, не осознавал какими проблемами для него может обернуться получение этой должности в Белом доме союзником Мэттиса. Действительно, новостные сюжеты отмечали плохие позиции Тиллерсона в целом.
Бэннон написал мне в пятницу, 17 февраля, с просьбой приехать в Мар-а-Лаго[8], чтобы встретиться с Трампом в выходные по случаю Дня президента. В тот день Джо Скарборо из MSNBC написал в Твиттере:
Я решительно выступал против @AmbJohnBolton на пост ГосСек. Но бывший посол в ООН — это Томас Джефферсон в Париже по сравнению с Майклом Флинном.