На тумбочке рядом с плюшевой рыбиной лежала старая черно-белая фотография. На ней удивленно подняла голову маленькая девочка с карандашом в руке.
Рыцарь Антоха
Первый раз Антон убежал из реабилитационного центра месяц назад. Они с парнями сговорились сбежать, когда все сядут ужинать. Тех, кому можно было доверять, вместе с Антохой было пятеро. Шестой в последний момент отказался – испугался.
Один из ребят придумал как открыть окно в бойлерной, только нужно было дождаться, когда рядом никого не будет. Организовали все ловко, как по нотам. Когда консультанты высыпали на улицу, беглецы были уже далеко за забором. Саня, правда, сильно подвернул ногу, когда перелезал через забор. Хромает до сих пор. Их двоих с Саньком и вернули обратно. А все потому, что обоих сдали их собственные матери. Ну, у Санька, понятно, она ему вообще жизни не дает, и девушек всех выживает из его комнаты, и постоянно нравоучения читает, и истерики закатывает. Конечно, человек начнет спиваться, а кто бы не начал?
А у Антона мать добрая, понимающая, с ней и по душам поговорить, и выпить можно. А все же – сдала. Сначала обрадовалась, заплакала. И пива купила, и сигарет – Антоха упросил. Сидела с ним на кухне, подперев рукой щеку, слушала про ужасы реабилитации. И на второй день купила, Антон прямо удивился. А вечером подслушал, как она по телефону разговаривает и понял – надо валить. Обработали ее сладкоголосые консультанты из центра. Завтра с утра приедут за ним. Антоха накинул куртку, взял мелочь из прихожей – на пиво, и был таков!
Подался к бывшей в соседний район, а она уже с другим сожительствует. Да, и не жалко – она Антоху старше на 12 лет и бухает как черт. Сели, выпили с ее нынешним мужиком. Он, кстати, и проставился – мол, извиняй, братуха, случилась у нас с Людкой любовь пока тебя не было. Людка тут же сидела, помалкивала. Идти Антохе все равно было некуда, напросился пожить у них немного, пока будет варианты искать. Четыре дня весело жили, друзья-подруги заходили, да не с пустыми руками. А на четвертый день выкинул Людкин мужик Антоху, не пожалел бездомного. Почудилось ему с пьяных глаз, что Антоха водку заныкал, не досчитался он, видите ли, одной бутылки. Ну, почудилось ему, допустим, правильно. Только Антон для всех старался – припрятал на утро, на опохмел. Вот так и вышло, что хотел людям добро сделать, а в итоге шел поздним вечером с разбитым носом и бутылкой водки. К маме шел, а куда еще? Думал, поговорит с ней, объяснит, что нельзя ему в центр возвращаться, что он – вольная птица, зачахнет в клетке.
Да только поговорить не получилось – набрался Антоха по дороге по самое не хочу. Как дошел до кровати, как вырубился – не помнил. А проснулся уже в центре. Оказалось, приехали за ним ночью, и перевезли бесчувственное Антохино тело обратно туда, откуда сбежал. С утра проснулся – сначала и не понял, где он. Башка трещит, разбитый нос ноет, глаз заплыл. И поправиться нечем. А похмелье страшное – он же четыре дня с Людкой и ее хахалем пил без просыху, не закусывал почти.
Встал, дошел до умывальника, сунул голову под холодную воду – немного прояснилось в мозгах. В комнатах было пусто – все, наверное, на первом этаже, читают или пишут что-нибудь. Постучал в консультантскую, зашел. Повезло Антохе, что сегодня консультант добрый был – Виталик.
– Заходи, – Виталик махнул рукой, – плохо тебе?
Антоха только кивнул и взъерошил волосы. Виталик со стуком выставил на стол вчерашнюю бутылку водки, Антоха так и впился взглядом. В бутылке оставалось немного, но поправиться хватит.
– Значит так, – сказал Виталик, – поправляешься здесь, ни с кем не разговариваешь, потом ложишься спать. Да?
– А покурить? – совсем обнаглел Антоха.
– Покурить минут через 10, не раньше. Сейчас Вадим наших на озеро поведет, тогда и отведу тебя. Не хочу, чтобы ребята твое безобразие видели.
Вот за что все любили Виталика – так это за его человечность. Другие консультанты запрещали прогулки за малейшую провинность, а в смену Виталика – и на озеро можно сходить, и шашлыки замутить, и баню затопить. Да если б не Виталик – никто бы Антохе так просто водку не поставил бы. Смотрели бы, гады, как он мучается. Потому в смену Виталика и побегов никогда не было – не хотелось хорошего человека подставлять.
И покурил Антоха, и поправился, и поговорил с хорошим человеком по душам. И про обиду свою на мать рассказал. А потом спать пошел. Когда во второй раз проснулся, было гораздо легче, и аппетит появился. Спустился на кухню, тихонько прошел мимо группы «План победы» (реабилитанты читали Библию), ребята проводили его любопытными взглядами. Заглянул на кухню и обомлел. Поварили, как и раньше, очкастый Гоша с дежурным, а еще за столом сидела незнакомая девчонка, симпатичная – жуть! Антоха сразу вспомнил и про свой разбитый нос, и про синяк под глазом, и застеснялся. Хотел уйти, но поздно – Гоша схватил его за рубашку и яростно зашептал в самое ухо: