— Он нем с рождения?
— Насколько я знаю, нет. Относительно его немоты было несколько догадок. Чаще всего мне доводилось слышать версию, что он нем вследствие психологического расстройства. Говорят, он был совсем ребенком, когда его родители умерли у него на глазах. Это произвело на него неизгладимое впечатление, и с тех пор он не говорит. Но многие также придерживаются мнения, что он и не немой вовсе. Будто бы он был так зол на старика Дальберг–Актона, так презирал его, что упрямо положил не разговаривать, ни с Грэхамом, ни с кем-либо вообще, и после продолжительного акта протеста, привык всегда молчать. Слышала также байку шахтеров, будто во время Битвы у горы Блэр, Гарм прокричал: «В сторону!», чем спас своего товарища от летящей пули.
— Битвы у горы Блэр?
Элизабет кивнула.
— Это сражение, которое произошло у подножья горы Блэр, неподалеку от Логана. Оно известно как один из эпизодов битвы горняков. То было самое крупное вооруженное восстание со времен Гражданской Войны. Тогда происходило массовое объединение горняков в профсоюзы. Это было тяжелое время для Гарма и для остальных шахтеров. Угольные компании жестоко их эксплуатировали. Рабочий день длился десять часов изнурительной работы в опасных и вредных условиях. Но Гарма, в первую очередь, угнетало не это. Гарм мечтал стать независимым от Грэхама и вырваться из дома Дальберг–Актонов. Но, после вступления шахтеров в профсоюз «Объединенных работников горнодобывающей промышленности Америки», горнякам перестали выплачивать наличные деньги. Вместо долларовых купюр они получали купоны Стоун–Маунтин Коал Компани, которые были действительны только в корпоративных магазинах компании. Грэхам Дальберг–Актон был одним из совладельцев Стоун-Маунтин Коал Компани, и выходило, что всё, что получал Гарм работая в шахте — купоны, которые он мог потратить только в магазинах компании ненавистного старика. Это приводило в гнев не только Гарма, но и всех горняков. Шахтеры начинали вооружаться, бастовать и всячески выказывать свое недовольство, на что Стоун–Маунтин Коал Компани ответила жесткими мерами. Они устраивали массовые увольнения, запугивали работников и выселяли их из домов, принадлежащих компании. Для этого они наняли болдуинов–душителей, так шахтеры называли детективное агентство Болдуин–Фелтс.
Я помню, мне было восемнадцать, Гарму — двадцать два, когда утром первого сентября над поместьем Дальберг-Актонов пролетел самолет времен первой мировой войны. А следом еще один и еще. В то время президентом был Уоррен Хардинг. Он отправил в Логан федеральные войска, с целью подавления восстания. Третьего сентября шахтеры сдались, и участникам восстания были предъявлены обвинения в убийствах, заговоре и измене. В том числе и Гарму. Гаргамель был приговорен к четырем годам тюремного заключения, но благодаря покровительству Грэхама, его дело было пересмотрено, и он был оправдан. Гарм с позором вернулся в дом к ненавистному старику, так как после свершившегося восстания, он лишился работы и крова.
Но битва горняков оставила неблагоприятный след не только на жизни Гарма, но и на деятельности Стоун-Маунтин Коал Компани и Грэхама Дальберг–Актона. В то время, к удаче мистера Дальберг–Актона, в Централии было найдено новое крупное месторождение угля. Грэхам распустил прислугу, продал дом, и мы вчетвером переехали в Централию: Грэхам, Хелена, я и Гарм.
Мистер Дальберг–Актон прекрасно обосновался в Централии, а в 1941 году он скончался от сердечного приступа в своей постели. Почти всё его наследство, как я уже говорила, перешло к Хелене, и некоторая часть досталась мне. Но мою долю я пожертвовала в церковь Святой Девы Марии, что позволило им отправить миссионеров…
Дальше Элизабет снова начала заговариваться. Я более не вникал в ее слова и обдумывал услышанное. Это история вызвала во мне некоторые подозрения, потому что содержала в себе множество нестыковок.
Глава 14. Пэгги Бёрджесс
Соединенные Штаты Америки, штат Пенсильвания, Централия.
Пятница, 13 октября 1961 года.
Услышанное поразило меня настолько, что, после того, как Элизабет ушла, я несколько часов не мог сомкнуть глаз и проворочался до полуночи. Затем я наконец уговорил себя поспать и не делать поспешных выводов. Я решил проверить рассказ Элизабет, наведя исторические справки, когда буду в книжном магазине.