В XVIII веке Ташкент славился как центр торговли со степью. Его купцы поддерживали тесные связи с Россией. Во второй половине XVIII века городская знать пригласила управлять городом казаха из Чингизидов. В 1809 году Алим-хан завоевал Ташкент и присоединил его к Коканду, и с тех пор Коканд и Бухара постоянно за него боролись. Россия присматривалась к происходящему. К 1860 году российские стратеги заговорили о том, чтобы сделать Ташкент якорем «естественной границы», где могли бы сойтись Оренбургская и Сибирская линии укреплений. Предполагалось отвоевать Ташкент у Коканда и превратить его в вассальное государство с лояльным правителем. Такое государство служило бы буфером между Россией и остальной Центральной Азией и обеспечивало бы России чаемую естественную границу.
Коканд так и не оправился от бухарского нашествия 1842 года. Династия Шахрухидов формально была восстановлена, но утратила реальную власть, и в Коканде полыхала непрекращающаяся борьба между разными общинами, которые эта династия раньше объединяла. После восстановления династии эти общины – племена киргизов и кипчаков, а также оседлое население, говорящее на тюркском и таджикском языках, – погрязли в междоусобных распрях{52}. Наступление русских лишило Коканд ресурсов и сделало разрешение этого конфликта практически невозможным. За двадцать лет, прошедшие с 1842 года, здесь случилось несколько переворотов и контрреволюций, в ходе которых разные общины выдвигали на трон своих претендентов. Нестабильность в Алтышаре и вторжение России на севере усугубили кризис, лишив Коканд доходов, питавших его рост. Насруллу, эмира Бухары, победа над Кокандом интересовала больше, чем подготовка к вторжению русских. В 1854 году кокандский Худояр-хан направил дипломатическую миссию в Ост-Индскую компанию с просьбой о военной помощи. «Я искренне надеюсь, – читаем мы в переводе его послания на английский, выполненном британскими чиновниками, – что вы пришлете пару человек, обладающих… навыками и премудростями в химическом искусстве и выплавке металлов, а также инструментами для добычи полезных ископаемых; а помимо этого, военные машины и оружие, которые поспособствуют изгнанию злокозненного племени русских, вечно нарушающих порядок»{53}. Ответа он не получил. Британцев, вероятно, беспокоило продвижение русской армии в Центральную Азию, однако они едва ли были заинтересованы в военном вмешательстве на столь дальних расстояниях. Как бы там ни было, Худояр-хана больше занимали внутренние распри и бесконечная борьба с Бухарой.
Когда российские войска подошли к Ташкенту, Худояра свергли во второй раз, а Коканд на тот момент контролировал кипчакский военачальник Алимкул. Он выехал из Коканда навстречу российским войскам, но был смертельно ранен в бою. Раздираемые внутренними разногласиями, кокандцы в конце концов бежали, предоставив Ташкент войскам Черняева. 29 июня 1865 года знать открыла городские ворота и сдалась. Однако русские не превратили город в вассальное государство, а сделали его столицей нового региона, куда вошли все завоеванные за десять лет территории вниз по течению Сырдарьи. Новый регион они назвали Туркестаном. Это название уже присутствовало в обиходе и означало «землю тюрков». Теперь оно стало применяться для конкретного административного образования, которому на протяжении следующей четверти века предстояло расшириться еще больше.
Пока русские наступали в Мавераннахре, в Синьцзяне маньчжурская династия была свергнута в ходе народного восстания. Бунт начался не в Алтышаре, беспрерывно доставлявшем Цинам неприятности, а на севере и был связан с беспорядками в более отдаленных землях империи. Поражение Китая в Первой опиумной войне сопровождалось рядом восстаний по всей империи, ослабивших власть центрального правительства в провинциях. Одно из них устроили хуэй-цзу (мусульмане, говорящие по-китайски) в провинциях Шэньси и Ганьсу в 1862 году. Поползли слухи о том, будто династия Цин приказала уничтожить всех хуэй-цзу (именно так они фактически поступили с джунгарами столетием ранее), и в июне 1864 года эти слухи достигли Синьцзяна. Мятеж вспыхнул в ночь с 3 на 4 июня 1864 года в небольшом городке Куча, где хуэй-цзу подожгли рынок за городом, осадили правительственные здания и поубивали маньчжурских и ханьских чиновников и солдат. К ним присоединилось местное тюркско-мусульманское население. Еще одно восстание произошло в Урумчи, и в течение следующих нескольких месяцев заполыхал весь Синьцзян. То в одном городе, то в другом толпы повстанцев, с топорами, мотыгами и дубинками в руках, штурмовали крепости и нападали на местных ханьцев. Во многих городах восстания начинались независимо друг от друга, а в Куче тем временем спешно собралась мусульманская армия, которая стала захватывать города вплоть до Турфана. Правление Цин в Синьцзяне закончилось{54}.
52
Scott C. Levi,
54
Hodong Kim,