Рис. 5.1. Якуб-бек. Фотография без даты. Опубликована в «Записках Восточного Отделения Российского Археологического Общества». 1899. № 11. С. 89
Русские относились к нему настороженно. Крах Цинской державы в Центральной Азии вызывал у них смешанные чувства. Такой поворот событий открывал возможности для дальнейшей российской экспансии и присоединения новых вассальных территорий в Синьцзяне, однако в нем таились и опасности. Беспорядки могли перекинуться и на их сторону границы. Восстание мусульман и так уже вызвало волну беженцев, перебиравшихся на российскую территорию из Илийской долины на севере. Дунгане и таранчи, действуя сообща, свергли правление Цин в Илийской долине, но вскоре после этого коалиция распалась, и таранчи по имени Абуль-Ала Хан объявил себя султаном в долине. Русские опасались, что это мусульманское государство привлечет казахов, которые уже были российскими подданными, или Якуб-бека, который захочет его аннексировать. Чтобы предотвратить это, они использовали как предлог бегство в Или казаха, который был российским подданным и обвинялся в убийстве, и вторглись в долину. Войска Абуль-Ала Хана не в состоянии были оказать сопротивление, так что 22 июня 1871 года тот сдал ключи от города Кульджи генералу Герасиму Колпаковскому, губернатору Семиречья, руководившему военной экспедицией. Официально русские заявляли, что оккупация поможет династии Цин поддерживать порядок в пограничных регионах и что Или вернут маньчжурам, как только китайское правительство восстановит порядок. Однако никто не ожидал, что Китай вернет себе провинцию, поэтому и обещание вернуть Или было скорее гипотетическим. Илийская долина вошла в состав Российской империи, что еще больше укрепило торговые связи между Россией и Семиречьем.
Захватив Или, русские вступили в переговоры с Якуб-беком, чтобы обеспечить безопасность российских подданных в Алтышаре. Российские представители демонстративно не признавали Якуб-бека законным правителем и общались с ним через генерал-губернатора недавно основанной провинции Туркестан, а не через Министерство иностранных дел России. Как бы там ни было, в 1872 году Россия подписала с Якуб-беком торговый договор, в котором тот именовался «почетным правителем» своих владений. Договор давал российским подданным право торговать в так называемом Йеттишаре (Семиградье, варианте Алтышара), строить собственные караван-сараи и назначать торговых представителей{60}. Примерно такие же условия Россия навязала Бухаре в 1868 году. Опасения русских относительно своих границ никуда не делись, и Кашгар стал для них вассальным государством, новым фронтиром.
Якуб-Бек остался доволен и тем, что договор с Россией обеспечивал ему безопасность и признание, но статуса российского вассала ему было недостаточно. Он направил посольство в Индию для установления торговых связей и приглашения дипломатической миссии. Британцы отнеслись к российской экспансии в Мавераннахре с беспокойством. Им хотелось бы лишить Россию влияния в Восточном Туркестане. Кроме того, они надеялись, что владения Якуб-бека вольются в ряд дружественных (и уступчивых) государств, которыми они давно уже пытались окружить Индию. Таким образом, Алтышар мог бы стать восточным аналогом Афганистана. Однако британские представители в Индии очень мало знали об Алтышаре. Первыми британцами в Кашгаре стали несколько бесстрашных независимых путешественников. Роберт Баркли Шоу посетил Кашгар в 1868–1869 годах и по возвращении написал сильно преувеличенный отчет о торговом потенциале Алтышара и его стратегическом значении{61}. Граф Мейо, вице-король Индии, направил к Якуб-беку миссию, члены которой провели в Кашгаре зиму 1873/74 года. В феврале миссия подписала торговый договор, аналогичный тому, который Якуб-бек подписал с русскими. Однако англичане признали Якуб-бека «правителем территории Кашгара и Яркенда» и назначили своего представителя при его дворе. Якуб-бек получил разрешение покупать в Индии оружие{62}. Помимо англичан, Якуб-бек вступил в переговоры с турками. Османская империя была самым могущественным мусульманским государством того времени, а ее султаны претендовали на титул халифа, духовного главы всех мусульман-суннитов мира. Время от времени мусульманские монархи всего мира обращались к главе Османской империи за помощью. Однако к середине XIX века империя столкнулась с теми же дипломатическими и военными проблемами, что и Цин. Европейские державы оказывали на нее давление, навязывали неравноправные договоры и угрожали целостности ее территории. В этом отношении главной угрозой для Османской империи стала Россия. Именно поэтому в последние десятилетия османы методично игнорировали попытки центральноазиатских правителей обрести в них союзников. На этот раз ситуация изменилась. По стечению обстоятельств у османов появилась возможность предложить Якуб-беку помощь. Делающая свои первые шаги османская пресса восторженно аплодировала мусульманскому восстанию и созданию независимых государств в Китае, не обращая внимания на детали. В Восточном Туркестане османы могли без особых угроз для себя претендовать на роль духовных лидеров мусульманского мира. У них не было связей с династией Цин, и они могли вторгнуться в Восточный Туркестан, не вызвав реакции ни у России, ни у Великобритании, которых в противном случае обеспокоило бы османское влияние на их собственные мусульманские колонии.