В 1864 году Алимкул обратился к османам в качестве последней отчаянной меры. К тому времени, когда его посланник прибыл в Стамбул, Алимкул уже погиб, а Ташкент перешел к русским, однако до Османской империи стали доходить вести о победах Якуб-бека. Сам посланник, Саид Якуб-хан, оказался племянником Якуб-бека, и от своего имени он попросил султана передать Якуб-беку императорскую грамоту и османскую медаль. Кроме того, он попросил, чтобы в Кашгар прислали военных инструкторов и поставили партию винтовок. Винтовки османы отправили, а в грамоте отказали. По возвращении в Кашгар в 1869 году Якуб-хан убедил дядю обратиться к Османской империи за дополнительной помощью. В результате в 1873 году Якуб-бек направил собственную официальную миссию в Стамбул, и грамота была получена. Кроме того, османы отправили четырех военных офицеров в качестве инструкторов для армии Якуб-бека, а также шесть пушек и 1200 винтовок. Когда миссия вернулась в Кашгар, Якуб-бек совершил торжественную церемонию в мавзолее Афака Ходжи, в ходе которой подпоясался мечом, посланным ему султаном, прочитал вслух императорскую грамоту и приказал упоминать султана в пятничной проповеди и чеканить его имя на местной монете. Он признал султана своим сюзереном, по крайней мере официально.
Обе стороны от этого оказались в выигрыше. Признание власти султана никоим образом не ограничивало власть Якуб-бека, зато подданным говорило о том, что он связан с крупной иностранной державой. Такой новый способ легитимизации власти выходил за рамки традиционной в Центральной Азии связи с Чингизидами или другими местными исламскими правителями. Османы же, в свою очередь, могли рассказывать, что поддерживают отдаленную мусульманскую общину, и при этом не подвергаться чрезмерному политическому риску. И все же это скромное вмешательство было самым серьезным шагом, который османы когда-либо предпринимали, чтобы оказать помощь другой мусульманской стране. И иных подобных прецедентов не было. Этот эпизод еще более значим по другим причинам. Он свидетельствовал об уплотнении мира и включении Центральной Азии в мировую политику. И он же ознаменовал появление Османской империи в качестве важного фактора для истории Центральной Азии. Ограничившись отправкой четырех военных советников, Османская империя, возможно, больше и не вмешивалась напрямую в жизнь региона, однако ей определенно удалось очаровать умы центральноазиатских элит, и в последующих главах мы увидим это. Ей предстояло стать образцом для подражания, посредником и верным ориентиром даже в период укрепления колониального правления в регионе.