Как говорят в подобных случаях, перед нами яркий пример 2 разных подходов к, не больше не меньше, пониманию юриспруденции – их можно назвать как бы «реалистическим» и «идеалистическим». «Реалисты» испокон веков (с советских времен) не видят смысла в делении права на частное и публичное и не соглашаются с тем, что в праве есть незыблемые отрасли. Правила поведения, по их мнению, должны исходить из того, как само это поведение существует в реальной действительности, в том числе как новое поведение «пробивает себе дорогу». Традиционные отрасли права пытаются «растащить» отдельные элементы человеческой деятельности по своим углам, не понимая, что это невозможно. В результате, наряду с «обычными» отраслями, необходимо выделять и комплексные, которые, конечно, будут ориентироваться на теоретическое осмысление разных методов правового регулирования в «обычных» частях права, но будут при этом учитывать и неповторимое своеобразие своего предмета138. Рассуждение о таких отвлеченных понятиях, как «правоотношение», не предполагает выделение четких критериев деления его на виды139, так как в жизни они все равно сотрутся. Исходя из таких соображений была выдвинута и проработана концепция банковского права как самостоятельной отрасли права или хотя бы подотрасли права предпринимательского140. Однако ее сторонники, вслед за французскими коллегами, предложили провести разделение частного и публичного банковского права, фактически отнеся все нормы нашего гражданского законодательства, касающиеся банков, к праву частному, а все, что связано с регулированием ЦБ – к публичному141. Это важный момент: в нашей литературе даже среди «реалистов» не распространена идея признания осуществляемого мегарегулятором вмешательства в финансовый рынок относящимся к публичному порядку в гражданском праве, пусть даже речь идет о риск-ориентированном подходе, неразрывно связанным с заключаемыми финоргами гражданско-правовыми договорами. Такое вмешательство считается априори входящим в сферу публичного права. Возвращаясь к «реалистической» концепции, необходимо отметить, что мы здесь не можем рассуждать о методах регулирования отвлеченно – эта концепция предполагает максимальную конкретику. Если у нас спросят, может ли брокер с 1 октября этого года формировать свой портфель без учета норматива краткосрочной ликвидности, мы скажем, что в принципе да, ведь он – свободный участник рынка, но публично-правовые требования таковы, что, если ЦБ об этом узнает (а он об этом узнает), то последует ответственность. Если же спросят, может ли брокер скупить по дешевке акции идущей ко дну компании, зная, что у нее есть резервы, то мы ответим – конечно, ведь он свободный участник рынка, но он должен быть готов к тому, что, если в его действиях найдут признаки сознательного обмана покупателей, то сделка будет признана судом недействительной. В чем разница между этими примерами? По сути только в традиции. То, что написано в актах ЦБ – публичное право. То, что написано в ГК – публичный порядок в праве частном. Но эта традиция не простая, бессмысленная: акты мегарегулятора признаются более жесткими, а нормы ГК – менее жесткими требованиями, потому что такова наша концепция мегарегулятора – сильного и властного (кроме «дарованных» исключений) органа. То есть отнесение актов госрегулирования финсектора к публичному праву имеет свое основание и свои последствия. С чем, как ни парадоксально, вряд ли согласятся многие «реалисты», хотя мы начали рассуждение, отталкиваясь от их идей. Однако есть проблема еще в одной детали. Банковское право с позиции выделения отраслей права по сфере жизнедеятельности общества вряд ли можно считать сегодня непосредственной подотраслью предпринимательского права, а уж тем более самостоятельной отраслью. Ведь с 2013 года на официальном уровне признана взаимосвязь всех финансовых рынков, всех его участников, далеко не только входящих в конгломераты142. Мегарегулятор в России как раз и создавался для того, чтобы банки не чувствовали себя «особенными». В немецких правопорядках, где есть точно такая же, как у нас, традиция выделения финансового права (Finanzrecht) и где, казалось бы, должна была возникнуть такая же дискуссия, с 1990-ых гг. формируется концепция «права финансовых рынков» (Finanzmarktrecht)143. В то время как во Франции параллельно вводится в действие Денежно-финансовый кодекс, который кодифицирует не просто банковское законодательство144, а вообще все нормы о финсекторе145. В связи с этим «реалистам» было бы куда логичнее разрабатывать новую «перспективную» идею «права финансовых рынков».
138
См.: Вайпан В. А. Теория «правового калейдоскопа»: отражение социально справедливых экономических отношений в предпринимательском праве // Право и экономика. 2018. № 10. С. 5-9. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
139
Старостин С. А. Рецензия на монографию П. П. Серкова «Правоотношение (теория и практика современного правового регулирования)» // Lex russica. 2018. № 10. С. 185.
141
См.: Частное банковское право: учебник / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов, Л. Г. Ефимова. М., 2020. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс»; Публичное банковское право: учебник для магистров / Т. Э. Рождественская, А. Г. Гузнов. М., 2016. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
142
В литературе этот вывод был затвержен до скрежета зубов еще во время мирового финансового кризиса, см., напр.: Schmidt S. Markt ohne Moral − Das Versagen der internationalen Finanzelite. München, 2010.
143
Nobel P. Schweizerisches Finanzmarktrecht und internationale Standards. Bern, 2010. Примечательно, что в английском переводе Finanzmarktrecht зазвучало как Finance Law в связи с тем, что в англосаксонских правопорядках под последним термином как раз и понимается что-то сходное с «правом финансовых рынков». В русском переводе, к сожалению, ориентировались на английский вариант и название книги стало не очень корректным: Швейцарское финансовое право и международные стандарты / П. Нобель; пер. с нем. Н. Сироткина, Ю. Волобуева, В. Иванова; науч. ред. И. Г. Хубер. М., 2012. 2-е русскоязычное изд. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». Нобель пишет, что в 1997 году это название звучало смело, однако, как можно убедиться по литературе 2000-ых, уже к этому времени на немецком языке было немало работ о Finanzmarktrecht.
144
Самигулина А. В. Эволюция банковской системы: проблемы теории и практики // Право и экономика. 2016. № 11. С. 58-64. Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
145
Code monétaire et financier // Légifrance. URL: https://www.legifrance.gouv.fr/codes/texte_lc/LEGITEXT000006072026.