Илья быстро скользнул цепким анализирующим взглядом по лицам пришедших и в его глазах осело отчетливое понимание ситуации. И ее перспектив. Сдержав довольную улыбку, он кивнул. Шатен скоординировал своих людей, тут же вышедших из кабинета и, посмотрев на Астраханова, с укором произнес:
– Интеллект надо поощрять и предлагать варианты развития, а не загонять в кабалу дани, Андрей. – Вадим зевнул, не реагируя на откровенно неблагожелательный взгляд Астраханова и с тоской посмотрел Бориса, недовольно поджавшего губы. – Как вы на плаву вообще держитесь? Только потому, что дуревой транзит контролируете, да выстреливший бизнес обкладываете поборами непонятно за что, и вас за это раком не ставят? Дуракам везет, правду говорят. Проблема в том, что вас, идиотов, так много, что нормальные люди, – краткий кивок в сторону хмыкнувшего Ильи, – тонут. Ну, отнимаете, да, так управлять же нихера не умеете. Редкий бизнес, который вышел на тропу успешности не начинает разваливаться под вашими жадными ручонками, а вы все хапаете. Тебе вот куда букмекерство, Борь? Оставь ты это дело мужику, который в этом понимает. Дай ты ему работать, покровительством авансом награди, потом в случае чего за это взыщешь своей любимой травлей мусорами, налоговиками и прочими еретиками. Помогай, за это процент снимай, и он тебе станет благодарен и добровольно отстегивать начнет, потому что расти будет, соответственно проценты твои увеличатся. Потом, правда, многие начинают забываться и кусать кормящую руку, но там уже разговор другой, да и вы до него не дойдете никогда, до этого разговора, рука у вас не та. Хапающая. У вас потолок только прессовать, да данью обкладывать, а если жертва сопротивляется, то экономам нашепчете, налоговикам наябедничаете и прочая ересь. Заебали вы уже, сил нет. От сердца говорю, Борь, правда, заебали вы. – Искренне устало вздохнул Вадим, печально глядя на недовольного Бориса. – По всей матушке-Руси колесим и вас, хапуг, застрявших в девяностых, никак не передавим. Знаешь, как сложно систему собирать? Вы, шакалье тупорылое, нам перспективные звенья топите, а их и так мало. Слыхал, может, тут у вас в соседнем городишке блистал самородок на нефтяной арене. Грамотный, перспективный, динамично развивающийся. Сколько бабла мог принести при правильном обращении, так нет же! Зажали, давили, а когда додавить не смогли, то пристрелили, и дело отошло басурманину какому-то, а до него поди доберись сквозь все эти миллиарды путанных соглашений, свободные экономические зоны, гражданства других государств и проживания непонятно где… такую возможность просрали, дебилы жадные! – Вадим, удрученно вздохнув, перевел взгляд на побагровевшего от злости Астраханова. – Вот с такими самородками работать одно удовольствие. И деньги. А вы их давите, выдавливаете из поля зрения, но с вами, тупыми, связываться – себя не уважать. Давить нужно только вас, старая ограниченная формация… Тяжела ноша избавителей, ох и тяжела…– Вадим, горько покачав головой, удрученно смотрел на Астраханова, отвечавшего ему взглядом, которым смотрят на мерзость.
Вадим, оставив невербальную провокацию без внимания, лишь соболезнующе покрутил пальцем у виска и, обратившись к Илье, попросил налить ему виски.
Мужчина на диване, протяжно выдохнув сигаретный дым, тихо рассмеялся. В унисон с Ильей, доставшего второй бокал и щедро плеснув туда алкоголь, подал Вадиму.
Что Астраханова и Бориса явно задело. Не алкоголь, понимание. Немое, но энергетически ощущаемое слияние интересов на основе инстинктивного чутья сходного, сродственного стиля мышления и модели поведения между пришедшими и Еремеевым. И это Бориса и Астраханова задело. Потому что стая только что пополнилась, а на Илью у них были свои планы. Они выглядели солидно не только из-за внешнего облика, но и своего веяния, исторгающегося из прожитых лет, пережитых проблем, жизненного опыта, что едва ли будет знакОм пришедшим и Илье, ведь время сейчас иное и у него другие законы. Поэтому так часто бывает, что люди подобного склада, требуют к себе уважения и не приемлют подобного отношения и обращения, даже понимая, что время иное. Извращенно и однобоко это понимая. Потому то, что произошло дальше, было неизбежным.
– Порядок, мальчик. – Астраханов многозначительно посмотрел на негромко рассмеявшегося Вадима. – Все держится на порядке. Кто, кому и почему должен. В вашем хаосе, где каждый готов нож в спину всадить, как только ближайший отвернется, порядка нет. У кого крови на руках больше, тот и сильнее, ведь так? Только силу признаете, потому только так с вами и нужно управляться, – краткий кивок в сторону Ильи. – Единственное, что останавливает ваше бешенство – боязнь за собственную шкурку и больше ничего.