Через неделю мне была дана команда явиться в Москву.
И я явилась. С аэропорта забирал Илья.
Рассказывал о достаточно драйвой реализации проекта, потом дошла очередь до моей дележки информацией. Предусмотрительно умалчивала о венцености Иноземцева и его ко мне отношении. Потому что не была уверена, что Илья однозначно и просто на это отреагирует. Нет, мой брат был далеко не дураком, пингвины из «Мадагаскара» вообще наше все, и я думаю, что на скипетр в жопе и кольцо всевластия в носу мы реагировали бы сходно снисходительно, ведь чем бы дитя не тешилось, лишь бы батрачило, но после того случая с попыткой изнасилования, Илья воспринимает негатив в мою сторону порой чрезмерно остро… Я иногда бываю пиздец какая дура, просто позорный пиздец…
Илья привез меня в неплохую квартирку, прямо совсем недурственную, велел отсыпаться до вечера, потом бары-рестораны-шоу-программы, а с утра чешем к Истомину и обсудим важные аспекты.
Разомлев после ванны и побаловав свое тулово тщательным уходом, я уже готовилась пасть к ходулям Морфея, но мне позвонил Илья.
– Леська не у тебя? – его голос напряжен, что мгновенно вызвало то же самое.
– Что случилось? – остановилась в дверном проеме, чувствуя, как от его интонаций засосало под ложечкой. – Илья? Если сейчас соврешь, что ничего, я тебя заебу до невменяемости, всеми богами клянусь.
– Ушла от меня, скорее всего. – Спустя длительную паузу очень ровно произнес он похолодевшей мне. – Утром в душе был… Ты же знаешь эту ее дурацкую привычку: периодически, если я не могу ответить на звонок, ей надо обязательно взять трубку и сообщить, что я перезвоню. Ну, и… позвонил Олег, она взяла.
– Что он ей сказал? – с трудом сглотнув, выдавила я.
– Ты Олега не знаешь? – прицокнул языком брат. – Хуйню всякую, вплоть до того, что я чуть ли массовый убийца, бате его с Ханом наркоты подбросил и на счетчик их свору поставил. Перевернул с ног на голову, короче. Я уезжал из дома, все нормально было, вообще все, она ничем не показала, что... Сейчас вспомнил, что Олег должен был позвонить сегодня, спросить счета, куда бабки скидывать. Посмотрел вызовы и увидел, что звонок был принят тогда, когда я в душе был. Перезвонил ему. Шакал спросил как дела, все ли у меня хорошо с женой. Объяснил мне, почему спрашивает. Сейчас ей звоню – не берет. Я за городом… Истомину хуй дозвонишься, а эти, с которыми тут, нихуя ничего не решают. Такси вот вызвал и к ближайшему каршерингу несусь, куда раньше прыгну…
Есть только одна логичная причина, почему она ушла. И я ее знаю. Леся в один из редчайших моментов, когда мы с ней бухали, называла эту причину. И Илья об этом не знает, иначе бы реагировал вообще по другому…
В душе все перевернулось. Господи…
Нужно перехватывать инициативу. Срочно.
– У нее здесь есть пара знакомых, я их знаю, скорее всего к ним поехала, ты не переживай, я ее найду.
– Ален, ты давай вот без эт…
– Сто процентов у какой-то из них. Я выясню у какой, а то они тебе не сознаются из женской солидарности, так что занимайся делами, я найду у кого она.
– Алена!.. – предупреждающе начал Илья.
– Блять, Илюш, сейчас вопросы решаются на миллионы рублей, у твоей жены внезапно крыша поехала, я могу ее остановить. В смысле не крышу, а Олесю. Установить ее местонахождение так, чтобы и ты вопросы решал и спокоен был, зная, где она, с кем и она под контролем, мне маякнут, если куда тронется и я сразу тебе сообщу. А если ты сейчас сорвешься с места, и что? Истомину это явно не понравится и хуй знает, как это все отразится потом. Во-вторых, ты как будто живую бабу никогда не видел! Тем более ту, с которой живешь шесть лет. Ну, приедешь ты к ней, думаешь, на шею кинется? Дай остыть. Ей душу надо излить, Илюш, поэтому поехала к подружке, и они сейчас, наверное, горе заливают и обсуждают какой ты козел. Не переживай, я найду ее мусорный бачок и скажу тебе адрес.
Илья помолчал, но доводы мои крыть нечем было, особенно когда мне очень надо, чтобы их не покрыли и я прекрасно знаю того, с кем веду свой рассудительный монолог. Поэтому спустя еще пару минут моих тщательных убеждений и сведение его тревоги до минимума, брат все же дал добро. Я отключила звонок и зло выматерилась, думая про свою невестку очень нехорошие вещи.
Звонок ей – нет ответа. Ага, значит я, как член вражеского клана, тоже в игноре. Ладно. Хуй с тобой. Я до тебя по-другому доберусь, дура, блять…
Открыла вкладку с полезными номерами скотинок из своего загона. Нашла номер Глеба, опера экономического отдела, обожающего участвовать в обысках у нас, потому что ему нравилась нежная и мило пугающаяся Алена Еремеева, смотревшая на него большими наивными глазами, в которых были трогательные слезы. Пробуждала такая Алена у опера Селезнева мужской инстинкт защищать (и по возможности оприходовать) хрупкую трепетную лань, которую под бочок взял ее брат-бандюга, потому что она очаровательно беззащитна, очень наивна, ибо вообще не рубит происходящее и может сломаться в этом жестоком мире без его бандтитского надзора. Ну, и тупая еще, ибо уже год не понимает, что опер Селезнев к ней подкатывает периодически, когда начальство не бдит за братом-бандюгой, но недалекость девицы только больше раззадоривает мужской инстинкт защищать (и по возможности оприходовать) у бравого опера Селезнева.