– Точно, – подтвердил я.
– Ну так вот, можешь не тратить зря силы.
– Почему? – машинально спросил я.
– Потому, что эта самая царица личинок я и есть.
Первой же моей мыслью было, что он полный кретин. Потому что более неудачный момент для подобного признания найти было чрезвычайно трудно.
А Маута уже поднималась из кресла. И рука ее выдергивала из-за пояса бластер. А у меня не был активизирован симбиот. И я знал, что активизировать его я уже не успею. А стало быть, надо рассчитывать только на свои силы.
И пока все эти занимательные мысли проносились у меня в голове, тело мое, каким-то непонятным образом действовало, тоже хваталось за оружие, выдергивало его из-за пояса…
А я знал, я чувствовал, что, конечно, не успею. Маута выстрелит первой и уложит меня наповал, заберет царицу личинок и в течении ближайшего получаса улетит с Бриллиантовой…
А потом вдруг выяснилось, что я все же успел, поскольку ствол бластера Мауты все еще поднимался, а ствол моего уже был нацелен точнехонько кошане в лоб.
И наверное Маута могла еще успеть прострелить мне, например, ногу. Но только ее натренированное тело, прежде чем она сообразила, что происходит, отреагировало должным образом, швырнуло бластер на пол и плюхнулось обратно в кресло.
А секунд десять спустя я позволил себе снять палец со спускового крючка, и даже слегка опустить ствол бластера.
– Прошу прощения, – сказал Мараск. – Я и не предполагал, что вы прореагируете таким образом. Гм… так бурно.
– Предполагать надо было, – прорычал я. – А что, если бы мы сейчас друг друга подстрелили?
Краб-кусака выбил зубами короткую дробь, более не произнес ни звука.
Пнув оружие кошаны так, что оно отлетело куда-то в угол, я осторожно присел на подлокотник кресла. Свой собственный бластер я положил на колено.
Если Маута попытает на меня напасть, я успею его схватить.
– Рассказывай, – приказал я Мараску.
Краб-кусака задумчиво помахал клешнями, потом сказал:
– О чем говорить? Я и есть царица личинок. Теперь ты должен решить, станешь ли моим покровителем.
– Врешь ты все, – решительно заявила Маута. – Царица личинок, она женского рода.
– А кто тебе это сказал? – полюбопытствовал Мараск. – Титул «царица личинок» приобретает женский род лишь при переводе на всегалакт. Понимаешь, что я имею в виду?
– Все равно – не сходится, – сказал я. – По твоим словам, ты сидишь в резиденции вот уже двадцать лет. Конечно, ты мог меня обмануть. Но как же быть с посыльным из ресторана, а также Медоком, которые явно знали о тебе уже давно. В то же время, старейшина сказал…
– Он сказал, что я недавно остался без покровителя, – перебил меня Мараск. – Всего – навсего. А покровителем моим был, как вы понимаете, старина Эд. Все двадцать лет.
– Допустим, – сказал я. – Но почему ты не сообщил мне сразу о том, что являешься царицей личинок?
– А как ты думаешь, почему умерли те два центуриона, которые появились на планете после смерти старины Эда? После того как умер второй, я понял, что кто-то стремится оставить меня без покровителя. Еще я понял, что убийца каким-то образом узнает, кто стал моим следующим покровителем. Открой я тебе, кем являюсь, Ухул не стал бы размениваться на телохранителей Мауты.
– И поэтому ты молчал? – спросил я.
– Да, мне ничего не оставалось, как ждать и надеяться на то, что ты найдешь убийцу. Так в конце концов и получилось.
– Но ты мог просто сказать мне, кем являешься. При этом мне вовсе не обязательно было становиться твоим покровителем. Просто знай я, в чем дело, мне было бы легче найти преступника. А так почти до самого конца я думал, что убийцей является старина Эд.
Краб-кусака несколько раз щелкнул зубами. Потом сказал:
– Попробуй, поставь себя на мое место. Почему я должен был довериться первому встречному-поперечному, вдобавок ничуть не похожему на центуриона? Учти, если ты станешь моим покровителем, то отменить это может только твоя или моя смерть. В то же время покровитель вправе потребовать от царицы личинок любой помощи, которую та может ему предоставить в силу своих способностей, не нарушая определенных моральных принципов.
– И почему ты решил все-таки мне довериться? – спросил я.
– Убедился что ты тот, кто может стать моим покровителем.
– Стоп, стоп, – заявила Маута. – А почему это твоим покровителем должен стать он? Почему не я?
– Потому что я выбрал именно его, – заявил Мараск. – Мои моральные принципы разрешают мне при выборе покровителя читать его мысли. Понимаешь?
– И ты, поганец этакий, залез мне в голову? – спросил я.
Вот это мне уже совсем не понравилось.
– О, только сейчас. И всего лишь пять минут, – ответил Мараск. – Ты думал о Айбигель… и твои мысли мне понравились.
– Может, прочитаешь мои мысли сейчас, и узнаешь что я о тебе думаю? – спросил я.
– Я решил, – заявил Мараск. – И предлагаю тебе стать моим покровителем. Согласен?
Вот это был уже очень серьезный вопрос. Прежде чем давать на него ответ, следовало хорошенько подумать. Кстати, и кое-что уточнить.
– А Медок не знал, что ты являешься царицей личинок?
– Нет. Его предшественник на посту председателя совета мыслящих инопланетного района – знал. Именно он сделал старину Эда центурионом. И тот действительно был очень хорошим центурионом.
– Ну еще бы, – сказала Маута. – С таким-то помощником.
Мне показалось, что Мараск издал звук, напоминающий хихиканье.
– Почему предшественник не посвятил Медока в эту тайну?