— Такое бывало? — спросил у Келли Кевин, покосившись на неё.
— Это они меня потеряли! — тут же отозвалась она, выпрямившись. — Уехали вниз по горке, а мне стало скучно, я отправилась в коттедж, а эти придурки чуть полицию не стали вызывать!
— Мы думали, что тебя похитили! Или снегом завалило!
— Или ты пошла хлебать глинтвейн без нас…
***
Кевин и не думал, что за какой-то час он узнал о Келли больше, чем за полгода их совместной работы. Было весьма забавно сидеть с ними, пусть даже и, не участвуя особо в беседе, но оставаясь заинтересованным слушателем. Однако, происходящее дальше он помнил туманно, и местами недоставало значительных кусков воспоминаний, несмотря на то, что пил мужчина меньше, чем именинница. Он как-то упустил момент, когда уехали Ева с Майлзом. Вспышка — и они с Келли опять на крыше, о чем-то разговаривают, еще вспышка — он за рулем ее машины, а Рамонес в этот момент поджала под себя ноги и курила, стряхивая пепел в открытое окно. Первая же отчетливая картинка — Келли сидит на кухонной тумбе, сбросив туфли, и потягивая при этом воду из граненного стакана. Став возле нее, Кевин прислонился спиной к тумбе, а его затылок при этом касался нависающего шкафчика.
— Скажи, на милость, что я делаю у тебя дома?
Кевина вовсе не смущал данный факт, ему из личного интереса, как она прокомментирует эту ситуацию.
— Не первый раз, между прочим, — пустила смешок Келли, но, все же, ответила на его вопрос. — Ну, ты привез меня сюда потому, что я пьяна в стельку, как говорит Ева.
— Пьяна? — покосился на нее он. — Да в таком виде ты можешь самолетом управлять, не то, что машиной! Скажи прямо, что ты солгала.
— А ты и поверил, наивный, — усмехнулась девушка, осознав, что её замысел удался, но не совсем. — Но в крови у меня достаточно алкоголя для того, чтобы кое-что у тебя спросить.
— Для одного несчастного вопроса было столь необходимо выливать в себя четыре стакана виски, как минимум? — недоверчиво спросил Кевин, пытаясь понять, не обманывает ли она его.
— Да ты вообще, с тех пор, как мы впервые встретились, сплошной повод напиться… — не сдержавшись, произнесла Келли, но затем спохватилась. — Я бы хотела прояснить один момент. Обещаешь ответить правду?
— Я же могу солгать, и ты этого не узнаешь, — попытался охладить ее пыл Кевин, но, кажется, ее это не смущало.
— А ты не лги, — Келли по-детски наивно взглянула в его глаза. — Хорошо?
— Зависит от вопроса… Что ты хочешь узнать?
Даже несмотря на количество выпитого алкоголя, ей пришлось собираться с духом. Ее злило это странное чувство робости перед ним, словно она провинившаяся школьница. Но, на самом деле, Келли просто не знала, как выразить словами то, что занимало все её мысли целый день. Девушке одновременно было страшно и её терзало дьявольское любопытство. Все же, если повезет, это будет их первый искренний разговор…
Он чувствовал, что она сомневается и не знает, как себя повести. Кевин снял пиджак, повесив его на спинку стула, что стоял за обеденным столом. В кухне становилось душно. Келли продолжала сидеть на кухонной тумбе, вцепившись руками в её края. На мгновение ему показалось, что она выбрала не самое удачное время и место для выяснения отношения, но вдруг Келли заговорила, не поднимая головы. То ли от стыда, то ли от смущения.
— Ты так неожиданно сегодня, вернее уже вчера, появился, и это, не сомневайся, повергло меня в хороший шок, — сбивчиво проговорила девушка, — я без раздумий взяла тебя на должность моего заместителя, так как с ней не справится никто другой. Кевин… пойми меня правильно, прошу. Надеюсь, что этот твой поступок не является жестокой шуткой, иначе я не вынесу такого. И я должна, как глава компании, планировать её дальнейшую жизнь…
Кажется, он начинал понимать, куда она клонит, но и не думал её перебивать.
— Насколько я могу рассчитывать на тебя? — вдруг прямо и без лишних слов спросила Келли, вскинув голову. — Мне необходима твоя помощь. Ева права, что я могу разрешить любые проблемы, но это будет на грани моих возможностей… Насколько долго ты планируешь задержаться в компании?
Кевин не ожидал, что она спросит об этом вот так прямо. Действительно, Келли изменилась с тех пор, как он увидел её впервые. Теперь она не была неуверенной в себе девчонкой, а решительной девушкой. Такой решительной девушкой, которая продолжала испытывать чувство неловкости рядом с ним… Кевин взглянул в ее лицо и сделал шаг к ней став так, что перекрыл Келли все пути к отступлению. Она немного напряглась, когда он уперся руками о края тумбы в непосредственной близости с ее бедрами. Казалось, Кевин хотел удостовериться, что девушка не сбежит.
— А на сколько ты хочешь, чтобы я задержался?
Их лица были на одном уровне с тем лишь различием, что Кевин ухмылялся, в то время, когда Келли смотрела на него с тенью огромного недоверия.
— Что ты имеешь ввиду?..
— Я твой подчиненный, Келли Рамонес, — произнес он, словно ей требовалось напоминание, — и теперь ты вправе решать за меня. Можешь уволить, и это будет вполне справедливая месть…
— Но я не, — оборвала его Келли, однако он этого даже не заметил.
— Можешь отправить на другой конец мира, чтобы я не мозолил тебе глаза. Не был твоим поводом беспросветно пить. Можешь сказать мне, на сколько именно остаться в компании. Месяц, полгода, год…
Девушка поежилась. Сейчас она действительно испугалась, так как этот человек фактически вверял его судьбу в её руки. И, получается, ей необходимо сделать выбор за него. Лицо Кевина было в каких-то нескольких сантиметров от её, и Келли пыталась не отводить взгляд от его глаз. Он ждал вердикт, и девушка, вопреки своему желанию продемонстрировать свою выдержку, прошептала:
— Как можно дольше…
— Хорошо, — ухмыльнулся Кевин, изрядно удивив девушку тем, что с легкостью согласился.
— И это все? Так просто?..
— Ты ожидала, что я буду спорить и уходить от своего же обещания? — теперь уже в его взгляде была лишь одна снисходительность.
— Ну, — замялась Келли, и искренне ответила, — да.
— Глупая, — хмыкнул он, и девушка действительно почувствовала на мгновение себя глупым ребенком, которого с легкостью одурачили.
Или же ей потихоньку начал ударять в голову алкоголь… Она смотрела на него и это был один из немногих случаев, когда Кевин был слишком близко к ней. Келли казалось, что он нагло играет с ней, медленно выводит из себя, непонятно зачем. И, самое худшее, что у неё не получалось сопротивляться этому. Никак. С кем-то другим — легко, но не с ним.
— Глупая? — рассерженно переспросила девушка, нахмурив красивое лицо, даже не зная, как заставить его твердить иное. Неужели придется покупать Нобелевскую премию, чтобы он замолчал? — Я тебе не ребенок!
— Так перестань вести себя так, Рамонес, — произнес он в такой манере, которая свойственна лишь ему, и на мгновение ей показалось, что вернулись те времена, когда Кевин был её начальником, а не наоборот. — Может я и старше тебя, но это не повод вести себя как капризная десятилетняя девчонка! Кто из нас руководит миллионной компанией?
— Десятилетняя девчонка? — не скрывая злости в голосе, прошипела она, а затем схватила его за воротник рубашки и притянула к себе, впившись своими губами в его.
Почти мстительно и молниеносно, что Кевин не сразу понял, что произошло, и почему он обнимает её за талию, ведь несколько мгновений назад его ладони упирались о края тумбы. Келли вздрогнула, почувствовав прикосновение его рук, и её пыл почти сразу погас, но девушка не разорвала поцелуй, лишь перестала сжимать воротник его рубашки и вместо этого обняла за шею.
«Отлично начинается наша совместная работа», — пронеслось в мыслях Кевина, когда тот попытался разобраться в причинах того, почему эта девушка до сих пор в его руках, и явно не собирается их покидать, судя по происходящему. Причин две: или это виски, или Келли, которая была порой похуже, чем весь алкоголь в мире, слитый в одну посудину. Он подумал о том, что это уже третий раз, когда с ними происходит нечто подобное и, проведя по её пышным локонам, слегка отстранился от её губ, но все еще соприкасаясь ими. Ни она, ни он не открывали глаз, ощущая сбивчивое дыхание друг друга. Кевин чувствовал, как колотится сердце в её груди, негромко спросил, и Келли на миг показалось, что так он с ней еще ни разу не разговаривал. Ей нравился его голос, а в те минуты, когда Кевин называл её по имени — особенно.