В деревню Нейда въехала рысью, держа меч на видном месте. Натянула поводья перед домом побогаче с виду и стукнула сапогом в дверь. Когда на пороге показался испуганный парнишка лет десяти, девушка свесилась с седла и потребовала принести ей какой-нибудь еды. Парень исчез, а через пару минут вышла пожилая женщина с кувшином и караваем в руках. Глаза ее смотрели затравленно и настороженно. Нейда, ни говоря ни слова, взяла кувшин - там оказалась простокваша. Девушка всё выпила, забрала хлеб и бросила крестьянке несколько монет. Та подхватила их, начала торопливо кланяться и бормотать что-то вроде «Храни Бог вашу милость», но Нейда не стала вслушиваться, а с тем же надменным видом поехала дальше. Остановилась у церкви. Спешилась, зацепила поводья Рыси за ограду, перекрестилась и прошла в низенькую дверь, снимая капюшон. Внутри было сумрачно - маленькие оконца почти не пропускали света, и только огоньки свечей и лампад рассеивали полумрак. Нейда подошла к распятию и резко опустилась на колени. Сложила ладони, шепча молитву за упокой души убитого мальчишки-конюха. Обещала - значит, обещала. После чего, бросив еще несколько монет в ларец для пожертвований, так же быстро вышла. За себя Нейда молиться не стала - впрочем, как и всегда. Снова в седло - и прочь из деревни. И пусть тут пошепчутся о важном гонце, который гонит на двух лошадях. А ей надо ехать дальше и думать, где укрыться. Такая деревушка - все на виду, новое лицо сразу в глаза бросится. А городок вроде того же Рокстока - ловушка с парой-тройкой ворот, запираемых на ночь. Если что - и не убежать. Нет, в такую западню она себя загнать не даст. Нейда не сомневалась, что Филипп будет ее искать. Не знала только, насколько упорно.