***
Весна в том году пришла ранняя. Снег исчез с полей, уступив место прорастающим озимым. Нейда, глядя на это, вспоминала, как когда-то, в другой жизни, шла по такому черно-зеленому полю и тщательно выискивала зловредные сорняки. Поле было небольшое... И пропалывать приходилось вручную. Теперь весна не превращалась в начало страды. Весной продолжалось всё то же самое, что и зимой - тренировки, арена, победы, постепенно переставшие казаться чем-то волнующим, и снова тренировки... Иногда сознание колола мысль, что Лиона скоро уйдет. А потом по школе прошла весть, что граф Монт занемог. Ритм жизни школы сбился, а потом и вовсе замер. Алира молилась за здоровье графа, Нейда просто ждала новостей. И как-то утром, когда бойцы вышли на тренировочный двор, туда явился незнакомый дорого одетый человек и сообщил, что граф Альберт Монт скончался, он сам - новый управляющий, назначенный сыном и наследником графа Реджинальдом, а школа будет ликвидирована, поскольку молодой граф не интересуется боями. - Да, и ещё, - щеголь, собравшийся было уходить, вдруг остановился. - Кто здесь Лиона? - Я. - Покойный граф приказал отвезти тебя в обитель святой Женевьевы.
Ночью Нейда не могла уснуть. Лиона, оплакав доброго господина, думала только о предстоящем послушничестве. Алира виду не подавала, но очевидно, тоже переживала случившееся. Сама же она не знала, что и думать. «Не интересуется боями...» Что дальше? Через несколько дней это стало ясно. Молодой граф распорядился распродать бойцов на открытом торгу. Торг... Неприятное место, о котором Нейда не вспоминала эти шесть лет. Пришла пора освежить в памяти унижение рабыни, которой напомнили ее место. Граф Реджинальд не испытывал к своим бойцам отеческой симпатии, в отличие от своего отца. И поэтому на торг Нейда и Алира отправились в стальных ошейника, прикрепленных цепью к борту крытой повозки. Потом была площадь, наподобие ярмарочной, окруженная палатками, в которых разместился товар. Их выводили на помост по одному. И специально поставленный для этого человек громко перечислял все достоинства продаваемого раба. Нейда ждала своей очереди, теребя цепь и мрачно поглядывая в сторону толпы возможных покупателей. Она боец, чье имя на слуху у всех, кто хоть пару раз посещал арену. Своим победам она давно потеряла счет. Она владеет мечом и кинжалом. Она не просто боец, а очень хороший боец... и теперь её продадут вот так, словно какую-то глупую, ни на что негодную рабыню? И как знать, может быть, новому хозяину будет совершенно наплевать на ее мастерство, и он будет требовать от неё другого... Девушку передернуло. Судя по мрачному выражению лица Алиры, мысли подруги двигались в том же направлении. Два здоровенных служителя молча подошли к повозке, отцепили Нейду и вывели на помост. Точно породистую собаку на шлейке. Резкий голос, перечислявший ее многочисленные таланты, раздражал и вызывал головную боль. Хотелось закрыть глаза и уснуть, а проснувшись, обнаружить, что всё это приснилось, и она по-прежнему амазонка графа Альберта. Но увы, проснуться оказалось невозможно. Покупатели выкрикивали цену, шумели, спорили, Нейда не вслушивалась в этот гул, как через несколько мгновений вдруг поняла, что стало тихо. Только приглушенно цокали по утоптанной земле копыта. Одного коня. Нейда отбросила посторонние мысли и сосредоточила всё своё внимание на приближающемся к помосту всаднике. Широкоплечий, статный, весь в черном, без кольчуги, но с длинным мечом на поясе. Светлые волосы, чуть шевелившиеся от дыхания легкого теплого ветерка. Конь казался роскошным породистым красавцем, хотя в лошадях Нейда не разбиралась совершенно - на арене всегда сражались пешими. Но куда больше поразила девушку тишина, павшая на торг, едва появился этот светловолосый всадник. А он, казалось, не замечая ничего вокруг, словно давно привыкнув к такой реакции, подъехал к помосту и снял с пояса кожаный кошелек. - Здесь сотня золотых. Полагаю, вряд ли кто-то из благородных господ предложит больше? - у него был негромкий, но сильный голос, так что его слышала вся площадь. И Нейда поразилась, когда увидела, как покупатели, стоявшие в первом ряду и только что спорившие о цене между собой и с продавцом, молча кивнули. И только один из разодетой толпы, юнец ненамного старше самой Нейды, наверное, старший сынок какого-нибудь средней руки дворянина, подал голос: - Кто ты, что перебиваешь нам сделку? Всадник повернулся и окинул говорившего быстрым взглядом. - Кто же из вас перебьет мою цену? - Нейда видела, что по губам мужчины скользнула кривая усмешка. - Но если уж тебе не терпится узнать, кто я такой, - так и быть, скажу. Филипп, герцог Лоранский, советник короля. И над торгом снова повисла тишина.