На следующее утро паренек, если и помнил ночной разговор, то наверняка урывками. Он долго шумно пил воду, стараясь ни на кого не глядеть, а потом ушел в город. Джо быстро выкинул итальянца из головы. Забот и без него хватало - Адор велел следить за дисциплиной, не допускать разгула и всяких выходок в адрес горожан, и эта обязанность легла на плечи ветеранов.
Время тянулось медленно. Венценосные предводители Христова воинства явно не могли придти к соглашению по поводу дальнейших действий. Подливали масла в огонь и византийцы, намекая, что любое гостеприимство имеет свои пределы и кормить до следующей весны, пусть и поредевшее, но по-прежнему немаленькое войско, они не могут. И совершенно не хотят. ...Холодное утро поздней осени. Белесое небо, в котором черными росчерками мелькали птицы. Закрытые городские ворота... Стражники сгрудились у небольшого костерка, разведенного возле самой стены. В тени высоких надвратных башен промозглая утренняя сырость пробирала даже сквозь стеганое сукно. Поэтому караул топтался вокруг огня, перекидываясь беззлобной бранью и не обращая внимания на не слишком редких прохожих. До тех пор, пока не послышался оклик стоявшего на башне часового. - Всадники! - Много? - переспросил начальник отряда, кидая быстрый взгляд на остальных. - Десяток. - Кого еще дьявол несет? - проворчал один из солдат, глядя через плечо на массивные створки, которые, кажется, сейчас придется открывать. - Закрой рот и займись делом, - резко бросил командир, жестом поднимая своих людей на ноги. Сначала отомкнули небольшую дверцу, в которую тут же, пригнувшись, прошел худощавый смуглый мужчина, с головы до ног закутанный в плащ. - Позвольте воспользоваться вашим гостеприимством, - негромко проговорил он, протягивая собеседнику закрытую ладонь. Тот подставил свою, и через мгновение на потертой кожаной перчатке заблестел золотой солид. Разломанный надвое. Такую же половину монеты оставил Иоанну странный посетитель, заглянувший в его одинокое жилище несколько дней назад. Дело было поздним вечером, когда Иоанн уже собирался ложиться спать - как и все эти годы одинокой жизни, в которой была только гарнизонная служба, и больше ничего. По молодости он еще мечтал о чем-то - о любви, о семье, о славе, в конце концов. Но не складывалось, так что оставалось только день за днем нести караул, досматривать приезжающих, охранять ворота или башни - в зависимости от указанного спафарием поста. Сам Иоанн смог дослужиться только до звания протоспафария, и хотя, теоретически, оно давало перспективу дальнейшего роста, сейчас, дожив почти до сорока лет, он в это уже не верил. Он вообще ни во что не верил. А потом в дверь постучали... Иоанн открыл, хотя никого не ждал. Бояться ему было нечего - какой вор в здравом уме полезет в дом воина, тем более, что и домом-то это назвать трудно. Так, конура из двух комнат. Поживиться особо нечем, а вот острую сталь под ребро схлопотать - запросто. Иоанн служил во всякое время, и в мирное, и в военное, так что меч-парамерион, тяжелый, чуть изогнутый, однолезвийный, никогда не покидал пояса и давно стал продолжением руки. На пороге стоял невысокий незнакомец, закутанный по самые глаза. - Что тебе надо? - не слишком любезно поинтересовался Иоанн, но незнакомец весьма учтиво поклонился. - Разрешите перемолвиться с вами с глазу на глаз. Иоанн бросил насмешливый взгляд вдоль совершенно пустынной улицы, но посторонился, приглашая незваного гостя войти. Когда дверь закрылась, а глаза снова привыкли к полумраку, разгоняемому только светильником на столе, Иоанн заметил, что плащ гостя топорщится там, где под ним скрывается сабля или меч, но заметил также, что нападать незнакомец не собирается. - Повторюсь: что тебе надо? - Позвольте задать вопрос иначе, - неизвестный совершенно не смущался грубости протоспафария, наоборот, если судить по тону, можно было подумать, что он улыбается. - А что вам надо? В этой жизни, в этом городе, в этом... гостеприимном доме. От него явно не укрылась граничащая с бедностью простота, пустота помещения и примитивность обстановки. - Тебе-то какое дело? - раздраженно повел плечами Иоанн. - Конечно, никакого, если не считать, что я могу чем-то помочь, - спокойно отозвался незнакомец. - И чем же? - Быть может, есть блага, получить которые можно только верной службой василевсу, - продолжал гость. - Но есть и то, что можно купить за деньги - роскошь, комфорт, внимание красивых женщин. И есть способы эти самые деньги заработать. Он умолк и пристально посмотрел на Иоанна своими черными глазами. - Что скажите? - на стол с характерным звуком плюхнулся мешочек. - Я скажу, что пока не уверен, как лучше поступить: позвать городскую стражу и сдать тебя им за попытку подкупа солдата империи или зарубить тебя самому, - медленно сквозь зубы процедил Иоанн. Однако незнакомец остался стоять неподвижно. - Есть третий вариант, протоспафарий. Вы возьмете эти деньги, вкусите сладость жизни, а взамен я попрошу вас всего лишь о маленькой услуге. Пропустить в Никею без досмотра моего друга - торговца. Судьба в последнее время была к нему не слишком благосклонна, пошлина больно ударит по карману. А я ему многим обязан и хочу помочь преодолеть трудности. - Торговца, говоришь? - задумчиво переспросил Иоанн, а в следующий момент подскочил к собеседнику и рванул из складок его одежды короткую кривую саблю. - С каких это пор никейские торговцы обзавелись оружием? - С тех самых, как в городе обосновались латиняне, - спокойствие гостя оставалось непоколебимым. - Они в любую минуту могут начать бесчинства. Так что я предпочитаю быть к этому готовым. Так вы согласны? Иоанн посмотрел на мешочек, потом на неизвестного, потом обвел взглядом свое убогое жилище. - Согласен. - В таком случае, вот знак, по которому вы узнаете моего друга, - рядом с мешочком звякнула половинка золотого солида. - У него будет вторая.